Примирение сторон в уголовном судопроизводстве

метки: Уголовный, Примирение, Прекращение, Сторона, Потерпевший, Преступление, Право, Ответственность

В настоящий момент сохраняются противоречия между положениями ст. 76 УК РФ, регламентирующей материально-правовыми основания освобождения от уголовной ответственности и соответствующими процедурными нормами УПК РФ.

Нормы Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующие действие института примирения сторон, сформулированы таким образом, чтобы провоцировать споры в уголовно-процессуальной теории уголовного дела, оба по проблемам процедурных материалов.

В частности, ни уголовное судопроизводство, ни уголовное законодательство не дают однозначного ответа относительно процедуры проведения согласительной процедуры, которой должна быть процессуальная регистрация состоявшейся согласительной процедуры. Пределы полномочий и ответственности правоохранительных органов должны быть уточнены при примирении потерпевшего с лицом, совершившим преступление.

По делам частного обвинения, которые подлежат обязательному прекращению на основании примирения сторон, также существует много вопросов, по поводу порядка их возбуждения, правового статуса и процессуального положения потерпевшего (частного обвинителя) и подсудимого.

Научное исследование проблемы примирения сторон в уголовном процессе важно с методологической точки зрения не только для уголовного права и уголовного процесса, но и для теории оперативно-розыскной деятельности, надзора со стороны прокурора. Оно способствует решению общих и частных вопросов уголовного судопроизводства (например, таких, как законность и обоснованность освобождения от уголовной ответственности, уменьшение нагрузки на органы предварительного расследования и суда и т.п.), реформированию правосудия и правоохранительной системы в соответствии с конституционными нормами, а именно такому реформированию которое обеспечило бы максимальную эффективность деятельности правоохранительных органов и способствовало бы созданию надежных условий для защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества.

Совокупность указанных моментов свидетельствует о насущной потребности в научной разработке и решении проблем правовой оценки примирения, совершенствования правовой регламентации института примирения сторон и соответствующей сферы уголовно-процессуальной и уголовно-правовой практики.

Уголовное право и уголовный процесс

... процедура), в рамках которой устанавливается наличие или отсутствие фактических и юридических оснований для наступления уголовной ответственности за совершение деяния с признаками состава преступления. Задачами уголовного процесса являются: — охрана прав, ... и объективную сторону, субъект и субъективную сторону [24, "https:// "]. Объект преступления — это охраняемые уголовным законом личностные, ...

Теоретической основой

Нормативная основа.

Цели и задачи.

Объект работы.

Предмет работы.

Глава 1. Общая характеристика и правовое регулирование

примирения сторон в уголовном судопроизводстве

§1. Понятие и содержание примирения сторон

В правовом смысле преступность — есть совокупность запрещённых уголовным законом деяний, совершенных в конкретном пространстве за определенный промежуток времени — следовательно, говоря о бескомпромиссной борьбе с ней, нужно подразумевать не нечто абстрактное, а конкретные виды преступлений и конкретных преступников. Но, как показывает криминальная статистика, спектр регистрируемых преступлений неоднороден, как и контингент лиц, их совершивших. В частности, среди преступлений, ежегодно регистрируемых в стране, значительное место занимают преступления, не представляющие большой общественной опасности. Да и среди участников преступлений существует серьёзная градация — мотивация, роль, отношение виновных к содеянному, степень нравственной деформации личности и т.д.

Другими словами, требование непримиримости интерпретируется как ориентация на суровое наказание, а не на достижение справедливости и разрешение конфликта.

Поэтому существующая концепция государственной политики в сфере борьбы с преступностью неизбежно требует своего пересмотра, требуется новая парадигма: новый взгляд как па проблемы преступности и её причины» так и на методы борьбы с ней.

Безусловно, концепция компромисса в борьбе с преступностью необходима, но традиционные карательные методы уголовного законодательства по некоторым категориям преступлений не должны в связи с этим ослабляться, что в последнее время происходит, и в основном порой из-за ошибок законодателя при конструировании новых и изменении старых норм УК РФ и УПК РФ.

Наиболее приемлемым и допустимым в борьбе с преступностью из всей разновидности компромиссов, выделяемых в литературе, является так называемый «разумный компромисс» — мировое соглашение, достигнутое между конфликтующими сторонами на основе переговоров и взаимных уступок, позволившее им сохранить свои главные интересы в возникшем конфликте без применения насилия в процессе его разрешения1. В качестве примера такого компромисса приводятся правила, регулирующие освобождение от нереабилитационной уголовной ответственности, а также большинство примечаний к отдельным статьям Особенной части Уголовного кодекса, которые предусматривают возможность освобождение от уголовной ответственности. Эти нормы называются нормами, допускающими компромисс, гарантирующими лицу, совершившему преступление, освобождение от уголовной ответственности или смягчение приговора в обмен на совершение деяний, предусмотренных законом.

Разумеется, речь не идёт о всепрощении преступников. Но разумный компромисс необходим всякий раз, если он не противоречит целям и задачам уголовной политики, общественной морали и оправдан практикой. в этом и состоит социальная ценность такого компромисса, он достигается без применения насилия, на основе взаимоприемлемых уступок сторон конфликта и направлен на исчерпывающее разрешение конфликта. Учёт интересов виновного и возможность разумного смягчения его участи в обмен на положительный посткриминальный поступок в ряде случаев даёт оптимальные результаты — и восстановление справедливости, обеспечение или восстановление целостности объектов правоохраны, и компенсацию причинённого вреда, и экономию сил и средств правоохранительных органов.

Уголовно-правовая защита свободы

... средством охраны всех общественных отношений, регулируемых другими отраслями права. Здесь налицо явное преувеличение охранительной роли уголовного права. Уголовно-правовые санкции призваны защищать наиболее важные права, свободы и интересы личности, общества ...

Согласно Конституции РФ широкий круг вопросов, связанных с привлечением к уголовной ответственности, объёмом обвинения, освобождением виновного от уголовной ответственности и т.д., является прерогативой законодателя — поэтому в Российской Федерации единственным основанием допустимости компромисса в борьбе с отдельными видами и категориями преступлений является закон. В частности, в УК закрепляются виды преступлений, в борьбе с которыми законодатель предусматривает (допускает) возможность компромисса, а также основания и условия его допустимости, а УПК предусматривает, с одной стороны, процессуальные основания и процедуру реализации уголовно-правового компромисса с виновным, а с другой — процедуру реализации уголовно-процессуальных видов компромисса с подозреваемым (обвиняемым, подсудимым).

Закон в ст. 76 УК РФ говорит о примирении потерпевшего и лица, совершившего преступление. По этой причине необходимо исследовать понятия «жертва» и «автор». В современной литературе наиболее часто встречается позиция, согласно которой потерпевший — это любой человек, в отношении которого совершено преступление и которому в результате этого причинен либо мог быть причинен моральный, физический или имущественный вред. Общепринято, что потерпевшим в уголовном праве может быть «лицо». Закон не раскрывает, о каких лицах идет речь. Очевидно, что, в первую очередь, подразумеваются физические лица. Нельзя согласиться с позицией, согласно которой жертвами могут быть только граждане. Любое физическое лицо, независимо от национальности, может стать жертвой преступления. Такое лицо как лицо должно иметь правоспособность и дееспособность.

Второй примиряющийся субъект, согласно ст. 76 УК РФ, — это «лицо, совершившее преступление». В уголовно-правовой науке общепризнано, что лицо, совершившее преступление, подлежит уголовной ответственности за совершенное им деяние. Исходя из понимания Уголовного закона, можно утверждать, что такое лицо есть никто иной как субъект преступления — а именно то лицо, в деянии которого установлены все признаки состава определенного преступления, и которое может нести уголовную ответственность. Объектом преступления по российскому уголовному законодательству может быть только физическое лицо — лицо. Преступление, совершенное от имени юридического лица, не является предметом преступления.

Субъект преступления «появляется» в момент, когда им совершено преступное деяние — вне зависимости от того, будут ли в дальнейшем приняты к такому лицу какие-либо уголовно-правовые санкции или нет. Но если предполагаемый преступник появляется с момента совершения преступления, то и жертва преступления должна появиться с момента совершения противоправного действия. Следовательно, возможность примирения этих лиц начинает существовать с момента совершения преступления, независимо от процессуальных рамок обвинения. Соответственно предлагается субъектный состав примирения определить как, с одной стороны, субъект преступления («лицо, совершившее преступление»), а с другой — потерпевший от преступления.

Квалификация преступлений, сопряженных с насилием

... затруднило его дальнейшее понимание в качестве уголовно-правовой категории. Насилие определяют как элемент политической, социальной, экономической ... количество выявленных лиц, совершивших эти преступления соответственно с 104 001 до 206 925 человек. Насилие в ... силы к потерпевшему; б) всякое воздействие на телесную неприкосновенность потерпевшего; в) воздействие на потерпевшего, которое может ...

Теперь необходимо рассматривать примирение как юридически значимый факт в уголовном праве, совершенный указанными органами. Объяснительное значение термина «примирение» в русском языке традиционно определяется как «действие по прекращению ссоры, судебный процесс .. заключение мира». Более современные филологические источники говорят о примирении как о результате «прекращения вражды, восстановления гармонии». Так, например, Х.Д. Аликперов считает акт примирения потерпевшего и объекта преступления в уголовном праве актом компромисса, но компромисс, достигнутый не столько этими людьми, сколько между государством и преступником. Поэтому не совсем понятно, какая роль отводится жертве преступления в таком компромиссе? Другие авторы также говорят о примирении с жертвой как о выражении. Идея известного компромисса в борьбе с преступностью указывает на то, что этот компромисс касается, прежде всего, волеизъявления потерпевшего, имеющего право выбрать «способ восстановления справедливости». В свою очередь, Г.Г. Криволапов понимает под примирением отказ потерпевшего от ходатайства о привлечении виновного к ответственности или о прекращении уголовного дела, возбужденного по его просьбе.

Данное определение вполне справедливо относительно преступлений, отнесенных к делам «частного обвинения» (об этом будет сказано ниже) — но ведь ст. 76 УК РФ допускает возможность примирения и по иным категориям уголовных дел — в частности, одним из критериев допустимости примирения как основания освобождения от уголовной ответственности называется совершение впервые любого преступления небольшой тяжести. Так Ф.Р. Под примирением Сундуров понимает заявление потерпевшего органу предварительного следствия или «в судебном заседании» о его «нежелании привлечь виновного к уголовной ответственности», хотя причины этого «заявления» могут быть разными. В связи с этим можно привести вполне справедливое замечание С.И. Никулин, что примирение должно быть «действительным», а значит, не ограничиваться простым волеизъявлением потерпевшей стороны.

Таким образом, закон говорит о примирении потерпевшего и лица, совершившего преступление. Похоже, что примирение по закону — это не что иное, как юридически значимое соглашение — соглашение между уполномоченными сторонами. При этом факт достижения примирения в уголовном праве может освобождать лицо от уголовной ответственности — следовательно, данное примирение возможно между сторонами уголовного правоотношения ответственности.

Каким должно быть такое соглашение:

. Добровольным (отказ признать примирение состоявшимся (и тем более, потерпевшего) не позволяет прекратить уголовное преследование).

Большинство авторов отмечают, что потерпевшему принадлежит право решать, есть такое примирение или нет. Мотивом примирения со стороны причинителя вреда (если не в большинстве, то во многих случаях) может быть стремление подвергнуться уголовной репрессии за совершенное, страх пред наказанием, нежелание быть «фигурантом» уголовного дела со всеми вытекающими отсюда последствиями и т.д.

Роль потерпевшего в возникновении криминогенной ситуации. Жертвы ...

... защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства, включающую меры безопасности и меры социальной поддержки указанных лиц. Более того, официально признанные потерпевшими и не признанные таковыми продолжают страдать после окончания преступления в ...

. Обязательственным для сторон в случае его достижения.

Все авторы указывают на необходимость специального оформления акта примирения — и она существует в УПК. Призывать отказываться от надлежащего оформления акта примирения в процессуальном порядке было бы неразумно — ведь в этом случае постоянно бы поднимался вопрос о событии примирения со всеми вытекающими последствиями. Когда примирение считается достигнутым и, соответственно, вступает в силу, во многом зависит от стадии уголовного преследования.

Статьи УПК РФ указывают на то, что примирение сторон возможно на любой стадии уголовного судопроизводства. Примером прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон в подготовительной стадии судебного заседания может служить уголовное дело в отношении гражданина А., обвиняемого в совершении преступления средней тяжести, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ: кража, т. е. тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину. В подготовительной части судебного заседания потерпевший заявил ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, которое судом с согласия всех сторон было удовлетворено.

Примером прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон в ходе судебного следствия может служить уголовное дело в отношении гражданина Б., обвиняемого в совершении преступления средней тяжести, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ: неправомерное завладение автомобилем без цели хищения (угон).

Судебное следствие началось в отсутствие потерпевшего. Были допрошены явившиеся свидетели, исследованы материалы уголовного дела. По ходатайству государственного обвинителя дальнейшее слушание дела судом отложено, вынесено постановление о принудительном приводе неявившегося потерпевшего. В следующем судебном заседании вступивший в процесс потерпевший заявил ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Ходатайство с согласия всех сторон удовлетворено.

Примером прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон в ходе судебных прений может служить уголовное дело в отношении гражданина В., который органом предварительного следствия обвинялся в совершении преступления средней тяжести, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК РФ: хулиганство, т. е. грубое нарушение общественного порядка, выразившееся в явном неуважении к обществу, совершенное с применением предмета, используемого в качестве оружия. Кроме того, данное лицо обвинялось в совершении тяжкого преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ: грабеж, т. е. открытое хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья.

В судебном заседании установлено, что подсудимый на своем автомобиле не смог объехать другой стоявший посреди дороги автомобиль, в связи с чем между водителями после взаимных оскорблений произошла ссора, перешедшая в драку, в ходе которой подсудимый, значительно уступающий потерпевшему в физической силе, применил бейсбольную биту. Потерпевший по мобильному телефону пытался вызвать на помощь знакомых, в связи с чем подсудимый выбил у него из рук данный телефон, который подобрал с земли и забрал себе, но впоследствии вернул.

Социальная природа преступления

... ценностей как объект преступных посягательств позволяет раскрыть социальную направленность преступления как уголовно-правового понятия. Следовательно, социальная природа преступления состоит в его направленности на личность, права ... в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». 6 Понятие преступления в уголовном праве является основополагающим и поэтому от его определения и ...

В судебных прениях государственный обвинитель пришел к обоснованному выводу, что действия подсудимого необходимо квалифицировать по ч. 1 ст. 116 УК РФ: нанесение побоев, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, ибо ссора между подсудимым и потерпевшим произошла на почве личных неприязненных отношений, возникших из-за неправильной парковки потерпевшим своего автомобиля. Каких-либо телесных повреждений потерпевшему причинено не было. Кроме того, в суде было установлено, что насилие подсудимым в отношении потерпевшего применялось не для завладения его мобильным телефоном, а только для нанесения побоев в ходе драки. Соответственно, действия подсудимого по факту открытого хищения мобильного телефона следовало квалифицировать по ч. 1 ст. 161 УК РФ: грабеж, т. е. отрытое хищение чужого имущества.

После того, как в судебных прениях гособвинитель переквалифицировал действия подсудимого с ч. 1 ст. 213 УК РФ на ч. 1 ст. 116 УК РФ, а также с п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ на ч. 1 ст. 161 УК РФ, т. е. на преступления небольшой и средней тяжести, потерпевший в прениях ходатайствовал о прекращении уголовного дела, ибо с подсудимым, компенсировавшим причиненный вред, примирился, претензий к нему не имеет.

Подсудимый и защитник в прениях согласились с потерпевшим, прося суд прекратить уголовное дело в связи с примирением сторон. С учетом мнения сторон суд прекратил уголовное дело. Ранее, до судебных прений, данное уголовное дело не могло быть прекращено за примирением сторон, поскольку одно из инкриминируемых подсудимому деяний относилось к категории тяжких преступлений.

Применительно к уголовному праву это может означать, что, в первую очередь, примирение сторон — это акт их обоюдного поведения, в результате которого достигается юридически значимое соглашение. Юридическая значимость такого соглашения состоит в освобождении причинителя вреда (субъекта преступления) от уголовной ответственности за содеянное. Таким образом, подобное примирение прекращает уголовную ответственность — то есть обязанность лица подвергнуться принудительному негативному государственному воздействию за совершенное преступное деяние. Исходя из этого, можно утверждать, что примирение субъекта преступления и потерпевшего — это юридический факт, имеющий правопрекращающий характер. При этом неотъемлемыми характеристиками данного юридического факта является его добровольный характер со стороны всех участвующих. По существу, акт примирения приобретает черты соглашения (сделки), имеющей уголовно-правовое значение при соблюдении условий, определенных в ст. 76 УК РФ. На основании изложенного предлагается определить примирение с потерпевшим в уголовном праве как соглашение между субъектом преступления и потерпевшим от преступления (представителем юридического лица, потерпевшего от преступления), имеющее право прекращающее значение, выражающееся в освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности.

Сущность, особенности и задачи нравственного воспитания сотрудников ...

... ЭТИКИ В СИСТЕМЕ ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ С БУДУЩИМИ СОТРУДНИКАМИ ОВД Нравственное воспитание будущих сотрудников органов внутренних дел играет огромную роль в формировании целостного образа юриста. Поэтому в вузах ... по уголовным делам и решения по гражданским делам выносятся именем государства. Прокурор следит за исполнением законов и поддерживает государственное обвинение. Следователь выносит ...

§2. История развития законодательства, регулирующего вопросы

примирения сторон в уголовном судопроизводстве

Первые сведения об использовании примирительных процедур при разрешении криминальных конфликтов у славянских народов относятся к 6 веку н.э., когда в регулировании общественных отношений появляется «новое начало», выразившееся в понимании «необходимости заключать перемирие». В это время одним из самых распространенных источников образования обычных норм являлись «мировые решения разных посредников». В последующем процедура разрешения криминальных конфликтов с использованием примирительных процедур стала источником древнего обряда славян — «побратимства» и превратилась в один из способов ограничения кровной мести. Возникновение примирения как способа разрешения криминальных конфликтов именно в древнейшие времена, когда неоформленное и слабое государство не в состоянии было проникать и регулировать все сферы общественных отношений свидетельствует о его естественном происхождении.

В период действия Русской правды исследователи утверждают о существовании медиаторов-судей, которые участвовали в определении «головничества». Несмотря на развитие законодательства, с XI до XV века институт примирения в русском уголовном судопроизводстве не претерпел значительных изменений. С XVI века, по свидетельству этнографов примирительные процедуры предшествовали непосредственному судебному разбирательству и являлись его составной частью. Однако в дальнейшем примирительные процедуры проводились либо одновременно с непосредственными судебными действиями, либо заменяли их, либо использовались уже после вынесения решения.

Примирение и соответствующие ему процедуры сохранялись на протяжении длительного исторического периода, в том числе и после появления и развития законодательства, и даже получали юридическое оформление. Если у древних славян примирение было закреплено обычаем, например, побратимство, то в XVIII-XIX веке примирение получило законодательное оформление в виде совестного суда, существовавшего в период правления Екатерины II и Александра I. Как и другие судебные учреждения Российской империи, совестный суд должен был при разбирательстве дел руководствоваться законом. Особенности судебного разбирательства в совестном суде заключались в том, что он «обязан был примирять тех, которые в своих спорах прибегали к его разбирательству» (К. Троцин).

С конца XVIII до середины XIX века институт посредничества функционировал не раздельно, а вместе с судьями, дополняя и насыщая судебные процедуры примирительным элементом. Следовательно, примирение сохранялось и использовалось как способ разрешения криминальных конфликтов наряду с иными публичными (официальными) уголовно-процессуальными процедурами.

Однако наиболее широкое распространение примирительные процедуры получили именно в крестьянской среде, жизнь которой даже в XIX веке регулировалась посредством неписаных правил и обычаев. В частности, процедуры разрешения криминальных конфликтов в волостном суде и в неофициальных судах (суде стариков, суде соседей, громады, братском суде) основывались именно на посредничестве и примирении. «Стремление нашего народного суда заканчивать дело миром — стремление до такой степени сильное, что, как отмечает Оршанский, мировая сделка есть единственно нормальный исход процесса по народным понятиям».

Государственная служба в органах внутренних дел Российской Федерации

... государственной службы сложилась в начале 90-х годов ХХ века. Понятие «государственная служба» в юридической литературе толкуется по-разному: как социально-правовой институт; систему органов государства; вид деятельности человека. В качестве правового института государственная служба представляет ...

Изменения в уголовно-процессуальном законодательстве, внесенные после введения в действие УК РФ, коснулись и оснований прекращения уголовного дела. Анализируя статью 9 УПК РСФСР, регламентировавшую прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим, следует отметить, что до введения в действие указанной нормы прекращение уголовного дела в связи с примирением обвиняемого и потерпевшего осуществлялось только по делам частного обвинения (п. 6 ст. 5 УПК РСФСР).

Появление же в УПК РСФСР нового самостоятельного основания прекращения уголовного дела в значительной степени расширило права потерпевшего, который получил возможность влиять на ход и результаты расследования уголовного дела. Законодатель учел то обстоятельство, что потерпевший не всегда желает, чтобы лицо, совершившее преступление, было осуждено и понесло наказание. Иногда ему выгоднее, чтобы был, например, возмещен ущерб.

Новый Уголовно-процессуальный кодекс содержит статью 25, предусматривающую прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон: «Суд, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных статьей 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред».

Таким образом, очевидна тенденция движения уголовно-процессуального закона по пути расширения средств защиты частного интереса при расследовании уголовного дела.

В новой редакции норма, регламентирующая прекращение уголовного дела по указанному основанию, претерпела процессуально значимые изменения, к числу которых можно отнести следующие:

прекращение уголовного дела допускается в связи с примирением сторон, а не в связи с примирением с потерпевшим, как предусматривалось в ст. 9 УПК РСФСР;

конкретизировано процессуальное положение лица, в отношении которого возможно прекращение уголовного дела;

прекращение уголовного дела допускается в отношении лица, совершившего преступление не только небольшой, но и средней тяжести.

§3. Отличительные особенности примирения сторон по делам

частного, частно-публичного и публичного обвинения и правовые

последствия прекращения уголовного дела

примирение уголовный судопроизводство обвинение

Существовавшая ранее по УПК РСФСР возможность разрешения конфликтов по делам частного обвинения — примирение с потерпевшим и прекращение дела по этому основанию — распространяется теперь и в отношении дел публичного и частно-публичного обвинения, что свидетельствует о решительном изменении отношения к интересам потерпевшего от преступления и появлении у потерпевшего возможности влиять на ход и результат расследования и рассмотрения уголовного дела. Законодатель учёл то обстоятельство, что потерпевший не всегда желает, чтобы лицо, совершившее преступление, было осуждено и понесло наказание и иногда ему выгоднее, чтобы был возмещён ущерб.

Полномочия адвоката в уголовном процессе

... обеспечения реализации полномочий адвокатов в уголовном судопроизводстве . Новизна исследования заключается в том, что в работе ... и социального статуса адвокатуры. К профессии адвоката предъявляют ... того, был ли адвокат приглашен частным образом или ... Адвокат может вступить в дело в качестве защитника не только по приглашению самого подозреваемого, но и иных лиц по поручению или с согласия с его стороны, ...

Однако в правоприменительной деятельности возникли сложности при отграничении разных форм примирения — по делам частного обвинения в соответствии со ст. 20 УПК РФ и в соответствии со ст. 25 УПК РФ по делам публичного и частно-публичного обвинения. Проблема стала актуальной в силу противоречивой судебной практики и допускаемых ошибок.

Преступления, преследуемые в порядке частного обвинения (статьи 115 ч.1, 116 ч.1, 129 ч.1, 130 УК), обладают определённой уголовно-правовой спецификой — все они прямо посягают на субъективные права граждан, на их честь, достоинство и неприкосновенность личности. Зачастую трудно решить вопрос о наличии состава преступления в действиях того или иного лица и о степени их общественной опасности без учёта субъективного мнения3 потерпевшего о содеянном, так как потерпевший, как правило, лучше других осведомлён относительно причин совершённого против него преступления и той обстановки, в которой оно не только произошло, но и могло возникнуть.

Делам частного обвинения присущ особый бытовой характер, который сводится к тому, что подобные конфликты возникают и затрагивают, как правило, интересы определённого круга лиц: членов семьи, родственников, знакомых, соседей по квартире, друзей и товарищей, сослуживцев. Однако не следует считать, что преступления, преследуемые в порядке частного обвинения, не заключают в себе посягательства на общественные интересы и потому не могут считаться общественно опасными деяниями.

Законодатель установил лишь небольшой круг преступлений, судебное производство по которым может быть прекращено по правилам главы 41 УПК в связи с примирением сторон.

В отличие от дел частного обвинения, примирение по делам публичного и частно-публичного обвинения возможно теперь не только по преступлениям небольшой тяжести, но и преступлениям средней тяжести — Особенная часть УК содержит более 120 составов преступлений небольшой тяжести и более 310 составов преступлений средней тяжести. Поэтому первым отличительным признаком рассматриваемых форм примирения сторон является характер преступлений.

Другим отличием примирения по делам разных видов обвинения является решение потерпевшего о примирении. В соответствии с ч. 2 ст. 20 и ч. 5 ст. 319 УПК заявление потерпевшего о примирении является единственным и безусловным основанием для прекращения производства по делам частного обвинения. Подобному намерению может предшествовать, во-первых, самостоятельное улаживание конфликта, то есть когда обвиняемый принимает все законные меры к заглаживанию причинённого вреда и потерпевший принимает такое возмещение. Во-вторых, мировой судья разъясняет сторонам возможность примирения.

Учитывая общие особенности производства, но делам, подсудным мировому судье, а также исходя из смысла ст. 319 УПК можно сделать вывод о том, что судья разъясняет право на примирение потерпевшему при приёме заявления в случае подачи его непосредственно судье. Прямого указания на это в УПК не содержится. По смыслу ч. 3 ст. 319 УПК, подсудимому право на примирение вообще не разъясняется, поскольку мировой судья, вручая копию поданного заявления, разъясняет ему лишь его права в судебном заседании, предусмотренные ст. 47 УПК, которая, к сожалению, не предусматривает рассматриваемого права у подсудимого. Часть 4 ст. 319 УПК предписывает мировому судье в случае неявки в суд лица, в отношении которого подано заявление, направлять ему копию заявления с разъяснением прав подсудимого (здесь, видимо, речь идёт о ст. 47 УПК), а также условий и порядка примирения сторон. И снова о праве подсудимого на примирение с потерпевшим УПК ничего не говорит. Лишь ч. 5 ст. 319 УПК содержит указание о разъяснении сторонам возможности примирения, не указывая, когда данную «возможность» следует разъяснить.

Несмотря на законодательные пробелы, выполнение требований ст. 319 УПК мировым судьёй должно сводиться к тому, чтобы разъяснить потерпевшему и обвиняемому их права, а также право на примирение, помочь разобраться в причинах возникшего конфликта и, если это возможно, убедить стороны в разрешении конфликта на началах добровольного и обоюдного согласия. Следует сказать, что потерпевшие, как правило, охотно соглашаются на примирение, если подсудимые публично извиняются перед ними и дают обещание впредь не допускать подобных действий. Кроме того, иногда мотивы примирения свидетельствуют о том, что потерпевший сам бывает в ряде случаев виновен если не в совершении уголовно наказуемого деяния, то в определенном неправильном поведении по отношению к обвиняемому. Поэтому если право на примирение по делу частного обвинения не разъяснено подсудимому или потерпевшему, подобные процессуальные нарушения следует расценивать как существенные, что может в последующем повлечь отмену судебного решения по уголовному делу. Такие случаи, к сожалению, встречаются в судебной практике.

Однако имеют место и случаи, когда судьи стремятся во что бы то ни стало добиться примирения и таким образом избавиться от лишнего, порой скандального, дела, не интересуясь причиной примирения, а также тем, насколько оно соответствует воле потерпевшего. Для того чтобы примирение между потерпевшим и обвиняемым не носило формального характера, С.И. Катькало и В.З. Лукашевич предлагают предусмотреть в законе порядок примирения, согласно которому оно может быть принято судьей только в случае искреннего раскаяния обвиняемого и его извинения перед потерпевшим (раскаяние предполагает, конечно, и возмещение причинённого вреда, если он может быть выражен в денежной форме или устранён посредством каких-либо действий обвиняемого).

Относительно рассматриваемого основания прекращения уголовных дел частного обвинения в специальной правовой литературе можно найти суждения о том, что «миротворчество», которым занимаются судьи, вредно, так как порождает чувство безнаказанности, и что примирение следует допускать, когда виноваты обе стороны. Такие выводы, безусловно, ошибочны. Если примирение соответствует желаниям потерпевшего и обвиняемого, то это является лучшим способом разрешения конфликта, возникшего между ними, и залогом нормальных отношений в дальнейшем.

Некоторые учёные считают, что примирительная деятельность суда должна осуществляться лишь по некоторым делам частного обвинения и решение этого вопроса должно исходить из конкретных обстоятельств каждого дела, характеристики потерпевшего и обвиняемого, целесообразности их примирения. Думается, что такое мнение не соответствует как процессуальным нормам (ст. 20 ч. 2, ст. 319 ч. 5 УПК), так и сущности института частного обвинения. Суд не должен во что бы то ни стало добиваться примирения сторон, так же он не должен и препятствовать осуществлению сторонами своих прав и свобод. Авторы ошибочно полагают, что закрепление в нормах УПК процедуры примирения, как обязанности суда, сводится к безусловному его достижению по всем без исключения делам частного обвинения. Суть этой обязанности заключается лишь в разъяснении судом предоставленных сторонам правомочий и относительно них он не может давать никаких обязательных предписаний или запретов.

Возможность предоставления потерпевшему столь широких прав в области возбуждения и прекращения уголовного производства настораживает некоторых процессуалистов. Они указывают, что нередки случаи возбуждения дел частного обвинения с целью шантажа, когда потерпевший ставит примирение по уголовному делу в зависимость от выполнения обвиняемым тех или иных действий в его пользу. Залогом разумного распоряжения правом и гарантией от злоупотреблений правовая теория всегда считала ответственность правообладателя. Считаем целесообразным возрождение в УПК (ст. 132 ч. 9) правила, действовавшего в уголовном процессе дореволюционной России, согласно которому в случае, если судебное разбирательство покажет недобросовестность обвинения, судья приговаривает частного обвинителя к уплате судебных издержек, а по просьбе обвиняемого — к вознаграждению последнего за понесённые убытки (ст. 121 Устава уголовного судопроизводства Российской Империи).

В отличие от решения потерпевшего о примирении по делам частного обвинения, которое служит безусловным и единственным основанием для прекращения дела мировым судьей, подобное решение потерпевшего по делам публичного и частно-публичного обвинения, как уже указывалось, является лишь одним из необходимых условий. Однако, прекращая производство, как по делам частного, так и публичного обвинения, должностные лица должны тщательно проверить мотивы, послужившие основанием для подобного заявления потерпевшего, выяснить, не было ли оно результатом незаконного воздействия со стороны заинтересованных лиц.

Итак, уголовное дело частного обвинения прекращается при наличии единственного условия — примирения сторон. Для прекращения других уголовных дел в связи с примирением сторон необходимо наличие гораздо большего количества условий, о чём уже указывалось.

Ещё один отличительный признак, вытекающий из предыдущего, — решение должностного лица о прекращении дела в случае примирения сторон. Так, по делам частного обвинения мировой судья обязан вынести такое решение и согласия каких-либо государственных органов в данном случае не требуется (даже участие в деле прокурора не является препятствием для прекращения уголовного дела).

По делам публичного и частно-публичного обвинения — суд, прокурор, а также следователь и дознаватель, с согласия прокурора лишь вправе, но не обязаны выносить решение о прекращении дела.

Возмещение ущерба или устранение вреда, причинённого потерпевшему преступлением, — следующий отличительный признак институтов примирения по делам частного и публичного, частно-публичного обвинения.

В соответствии с действующим УПК подобное возмещение при прекращении дела частного обвинения не требуется. По делам публичного и частно-публичного обвинения это является одним из обязательных условий освобождения лица от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. Требование заглаживания причинённого потерпевшему вреда, как ранее указывалось, означает: реальное возмещение в денежной либо иной форме причинённого ему или его имуществу материального ущерба; устранение своими силами материального вреда; восстановление нарушенных прав; возмещение морального вреда, а также выдачу достаточных гарантий возмещения вреда в обусловленный срок. Компенсация за причинённый вред должна быть достаточной с точки зрения не лица, совершившего преступление, а самого потерпевшего.

Следующей особенностью, отличающей примирение по делам частного обвинения от примирения по делам публичного и частно-публичного обвинения является то, что в последнем случае дело может быть прекращено при условии, что лицо совершило преступление небольшой или средней тяжести (части 2 и 3 ст. 15 УК) впервые. Что касается прекращения уголовного дела частного обвинения, то здесь специально оговоренных условий нет, и данный институт может применяться к обвиняемому как совершавшему ранее преступления, так и совершившему преступление впервые. В данном случае не имеет значение ни прежняя судимость обвиняемого, ни отрицательная характеристика его личности, ни наличие не возмещённого ущерба. Если состоялось примирение потерпевшего с обвиняемым, то закон не позволяет соответствующим органам и должностным лицам по-своему решать вопрос: прекращать или не прекращать дело, а прямо обязывает их принять однозначное решение об освобождении лица от уголовной ответственности.

Следует отметить, что законодательство республик Казахстан, Узбекистан, Беларусь продолжают в той или иной мере игнорировать реально существующий факт, что невозможно и недопустимо привлечение к уголовной ответственности виновных лиц по делам частного обвинения, если пострадавший не желает привлечения к уголовной ответственности виновного лица, либо отказывается поддерживать обвинение в суде.

При прекращении уголовного дела частного обвинения в связи с примирением сторон правильнее было бы говорить о примирении частного обвинителя с подсудимым по делу, нежели «о примирении потерпевшего с обвиняемым» (ч. 2 ст. 20 УПК) в силу следующих соображений.

С принятием УК РФ фактически существуют два вида (института) освобождения от уголовной ответственности: один, предусмотренный ст. 76 УК и охватывающий более широкий круг субъектов и ситуаций, когда эта норма закона применима, и другой — предусмотренный ч. 2 ст. 20 УПК и ограниченный делами частного обвинения. Законодатель не случайно применил разные формулировки: «в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым» в ч. 2 ст. 20 УПК и «в связи с примирением с потерпевшим» в ст. 76 УК. С точки зрения логики в первом случае такая формулировка объясняется тем, что по делам частного обвинения волеизъявление потерпевшего является определяющим для судьбы уголовного дела: примирение его с «виновным» исключает дальнейшее производство. Толкование же формулировки ст. 76 УК позволяет прийти к выводу о не определяющей, хотя и важной роли волеизъявления потерпевшего, так как применение этого закона является правом, а не обязанностью должностных лиц.

Согласно ст. 319 УПК мировой судья по уголовному делу частного обвинения обязан разъяснить сторонам возможность примирения, и в случае поступления от них заявлений о примирении производство по уголовному делу прекращается. Как видим, законодатель не конкретизирует «личности» сторон.

Однако анализ ряда статей УПК позволяет выявить и определить их чёткое наименование и процессуальное положение. Одной из этих сторон является частный обвинитель, так как с момента принятия судом заявления к своему производству лицо, его подавшее, является таковым — частным обвинителем (ст. 43, ст. 318 УПК).

Такая трансформация процессуального статуса имеет важное процессуальное значение. Что касается второй стороны по делу, то исходя из статей 47, 247, 321 и глав 36, 37 УПК, лицо, по уголовному делу которого назначено судебное разбирательство, именуется подсудимым. Таким образом, под «сторонами» в ст. 319 УПК следует понимать частного обвинителя и подсудимого. В бланках процессуальных документов, которые были рекомендованы законодателем, именно так именуются стороны по уголовному делу частного обвинения.

Приведённые положения, безусловно, отличают примирение по делам частного и публичного (частно-публичного) обвинения, так как в последнем случае в качестве сторон выступают потерпевший или его законный представитель, с одной стороны, и подозреваемый, обвиняемый или подсудимые с другой.

Возможность отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения производства по делу в связи с примирением сторон, которое допускается на стадиях принятия дела к производству и судебного разбирательства, вплоть до удаления суда в совещательную комнату, является наиболее важной особенностью дел частного обвинения.

Дела частного обвинения (ч. 2 ст. 20), так же как публичного и частно-публичного обвинения, рассматриваемые в судебном заседании, могут быть прекращены в связи с примирением сторон «до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора». Формулировка закона, на наш взгляд, не совсем удачна. Производство по уголовному делу, стороны по которому помирились, и есть основания для его прекращения, не должно (да и не может) заканчиваться вынесением приговора, УПК (ст. 5) допускает использование термина «решение» как более широкого понятия, чем приговор. В связи с этим ч. 2 ст. 20 УПК, по примеру ст. 366 УПК, следует изменить, указав, что «примирение допускается до удаления суда в совещательную комнату для принятия решения по существу уголовного дела». Полагаем, аналогичная направленность изменений статей 44 ч. 5, 246 ч. 8 и 295 УПК будет логичной.

Научная литература не содержит единого мнения по вопросу относительно допустимого момента примирения потерпевшего с обвиняемым. Одни считают, что примирение возможно до вступления приговора суда в законную силу, другие — до окончания судебного заседания. Так, Н.Н. Полянский писал по этому поводу: «если примирение между сторонам состоялось только после постановления приговора, быть может, именно потому, что потерпевший считает себя удовлетворённым реабилитирующим его самого обвинительным приговором, то для наказания осужденного отпадает тот мотив сохранения мира, который объясняет самую возможность прекращения дела примирением; где же в таком случае основание для приведения приговора в исполнение».

Рассмотренные отличительные особенности прекращения уголовных дел в связи с примирением сторон по делам частного, частно-публичного и публичного обвинения не являются исчерпывающими. Само их существование свидетельствует о наличии ещё многих неразрешённых и спорных вопросов, что позволяет вносить конкретные предложения в УПК с целью его совершенствования. Таким образом, ст. 76 УК и ст. 25 УПК предусматривают самостоятельные основания освобождения от уголовной ответственности и прекращения дела, они в корне отличаются от оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 20 УПК.

В специальной литературе встречаются случаи необоснованного отождествления прекращения уголовного дела частного обвинения в случае отказа частного обвинителя от обвинения (неявки его в судебное заседание без уважительных причин) и прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон. Понимая под примирением не односторонний отказ потерпевшего от принесенной им жалобы, а двусторонний акт — соглашение потерпевшего с обвиняемым об окончании дела миром, обоснованно можно прийти к выводу о том, что указанные основания не идентичны. Анализ статей 24 ч. 1 и 2, 249 ч. 3, 321 ч. 5, 477 УПК наглядно показывает, что первое из рассматриваемых оснований является реабилитирующим, в отличие от прекращения в связи с примирением сторон, при котором виновность лица не исключается. Если ни частный обвинитель, ни его представитель не являются в судебное заседание, то непонятно, кто в данном случае будет поддерживать обвинение. Неявка потерпевшего или его представителя без уважительных причин свидетельствует об отсутствии заинтересованности обвинителя в продолжении процесса, а поскольку обвинение есть движущая сила процесса, то в соответствии с принципом диспозитивности судебное разбирательство и уголовное дело подлежат прекращению. Таким образом, при отказе от обвинения инициатива исходит от одной стороны, а в случае примирения сторон согласие должно исходить от каждой из них.

Прекращение уголовного дела влечёт за собой различные последствия, относящиеся к правам и обязанностям отдельных лиц. Все эти последствия можно подразделить на уголовно-правовые, гражданско-правовые и процессуальные.

Уголовно-правовыми последствия называются потому, что они, прежде всего, означают прекращение уголовного дела и освобождение лица от уголовной ответственности. Они могут быть различными и зависят от оснований прекращения дела, в связи с которыми классифицируются на реабилитирующие и нереабилитирующие.

Лишь по делам небольшой или средней тяжести примирение сторон и возмещение ущерба влечёт такие последствия. Однако сам по себе факт состоявшегося примирения в некоторых случаях может нести и иные последствия. Так, при рассмотрении уголовных дел по тяжким составам преступлений в соответствии с п. «к» ч. 1 ст. 61 УК добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причинённых в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, признаётся обстоятельством, смягчающим наказание».

При прекращении уголовного дела существенное значение имеет вопрос о реабилитации лица, привлечённого в качестве обвиняемого. Реабилитация лица» привлечённого к уголовной ответственности, наступает при прекращении дела не по всем основаниям, а только по некоторым из них. В силу требований ч. 4 ст. 133 УПК право на реабилитацию не возникает у лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по не реабилитирующим основаниям, т.е. не исключающим их вину в совершённых преступлениях. При прекращении дела по основаниям, которые не снимают обвинения и не исключают вину, законодатель предоставляет обвиняемому или его родственникам право требовать продолжения производства по делу в целях реабилитации данного лица.

Кроме уголовно-правовых последствий, прекращение дела связано и с гражданско-правовыми, т.е. с решением вопроса о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением, о судьбе гражданского иска. Лицу разъясняется, что прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон не является реабилитирующим, и если обвиняемый признал свою вину, то в дальнейшем к нему может быть предъявлен гражданский иск, поэтому же основанию и факт признания им вины может быть использован против него в гражданском процессе. Не исключено наступление и других неблагоприятных последствий — увольнение с государственной службы, привлечение к дисциплинарной или материальной ответственности. Право окончательного разрешения гражданского иска (в форме отказа или удовлетворения исковых требований) принадлежит суду и производится им в порядке уголовного или гражданского судопроизводства (ст. 299 УПК).

При прекращении уголовного дела на предварительном следствии (дознавателем или следователем) гражданский иск не разрешается. Правильное разрешение вопроса о гражданском иске при прекращении дела или вынесении приговора должно способствовать защите законных прав потерпевшего, обвиняемого, гражданского истца и ответчика,

К числу процессуальных последствий прекращения уголовного дела следует относить невозможность в последующем привлечения к уголовной ответственности за те же действия лица, на которое подана жалоба. В связи с этим судам следует в каждом случае разъяснять потерпевшим положение ст. 27 УПК. Процессуальными последствиями прекращения уголовных дел также является отмена мер процессуального принуждения и разрешение вопроса о судьбе вещественных доказательств.

В соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер. Причины и условия, способствовавшие совершению преступления, могут относиться как к событию преступления, так и к личности преступника, условиям его жизни. При прекращении уголовного дела независимо от его основания необходимо проанализировать все выявленные в ходе расследования обстоятельства, которые способствовали или могут в будущем способствовать совершению преступления, чтобы определить, какие конкретные меры по их устранению следует принять.

Таким образом, прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон влечёт ряд существенных последствий. В целях недопущения нарушения конституционных прав (доступ к правосудию, право на защиту) в ходе производства по делу правоприменитель должен разъяснять сторонам не только права, в частности право подсудимого возражать против прекращения уголовного дела по реабилитирующему основанию, но и правовые последствия прекращения уголовного дела по такому основанию.

Отказ в прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон в тех случаях, если ранее в отношении лица уже прекращалось уголовное дело по не реабилитирующему основанию, можно причислять к числу негативных последствий прекращения уголовного дела, в том числе и в случае примирения сторон.

Таким образом, по смыслу закона при прекращении уголовного дела по основанию, при котором требуется согласие обвиняемого, последнему необходимо разъяснять правовые последствия такого решения. В противном случае право на защиту будет грубо нарушено.

§4. Правовая регламентация оснований и порядок примирением

сторон в уголовном судопроизводстве в некоторых зарубежных

странах

Традиционно выделяются две основные правовые системы в современных развитых странах: общего и континентального права, и по этой причине мы рассмотрим примирение с потерпевшим в уголовном праве государств с данными правовыми системами на примере США, Франции, Германии, Испании.

В странах общего права правовой статус потерпевшего («жертвы») связан с установленными в нормах материального права понятиями, а именно совершением преступления и непосредственным причинением вследствие последнего какого-либо вреда лицу. Жертве преступления в США не требуется специального процессуального признания официального статуса. В связи с этим обстоятельством была высказана точка зрения о презюмировании причинения вреда потерпевшему в законодательстве США. Американской правовой традицией является признание «жертвами» разного рода преступлений не только физических, но и юридических лиц. Не смотря на различное определение правового положения потерпевшего в федеральном законодательстве и законодательстве отдельных штатов, отмечается тенденция к унификации статуса жертвы правонарушений на всей территории Соединенных Штатов. Это выразилось в принятии в 1982 году специального Федерального закона «О защите потерпевшего и свидетеля», а также в проекте принятия соответствующей поправки к Конституции США. Законодательство стран континентального права нередко определяет понятие и статус потерпевшего от преступления непосредственно в общегосударственном законе. При этом потерпевшему во многом отданы на «его усмотрение» определение факта совершения того или иного преступного деяния. Решающая роль в установлении факта преступности деяния принадлежит, если последнее рассматривается как «незначительное нарушение уголовного закона» (contravention).

Причем определение таких «нарушений» зачастую установлено не в самом уголовном законе, а в различного рода «постановлениях», издаваемых органами государственного управления (на это указывает, например, ч. 2 ст. 111-2 действующего УК Франции).

В странах, где собственно в уголовном законодательстве так или иначе определено положение потерпевшего, можно выделить следующие общие его характеристики:

а) статус потерпевшего связан только с фактом причинения ему вреда в результате преступления, никакого процессуального решения для этого, как правило, не требуется;

б) общеправовой статус потерпевшего основан на конституционном законодательстве того или иного государства;

в) законодательство зарубежных стран практически не приводит перечень специфических обязанностей потерпевшего от преступления — и в этом отношении проявляется забота законодателя как раз в первую очередь о потерпевшем как о личности, пострадавшей от преступления.

В государствах, где потерпевшими могут являться юридические лица, то же самое распространено и в их отношении. Законодатель в развитых зарубежных странах связывает реализацию и защиту прав потерпевшего от преступления прежде всего с процедурой, осуществляемой в рамках уголовной юстиции. Но надо отметить, что, не смотря на все отличия в доктрине и характере уголовной юстиции государствах с различными правовыми системами, в основу создания каждой уголовной юстиции положена задача защиты субъективных прав лиц. В первую очередь, под таковыми лицами должны пониматься как раз потерпевшие от преступлений. Эта мысль подтверждается тенденциями в развитии как материального, так и процессуального права. Многими авторами отмечено, что начиная с 70-х годов нашего столетия, в развитых странах права потерпевших были резко расширены (хотя это касалось преимущественно уголовного процесса).

В первую очередь это затронуло механизм защиты и реализации прав потерпевших. В современном уголовном праве стран как общего, так и континентального права отчетливо прослеживается тенденция к большей детализации способов возмещения вреда потерпевшему от правонарушений. И в первую очередь, речь идет о компенсации вреда со стороны самого правонарушителя через процедуру его примирения с потерпевшим.

И если в отечественной теории уголовного права считается, что примирение с потерпевшим является мерой компромисса в борьбе с преступностью, «альтернативной мерой» уголовной юстиции, то сказанное вполне справедливо применительно к уголовной юстиции зарубежных стран. При этом сам факт примирения с потерпевшим, освобождающий причинителя вреда от уголовной ответственности, расценивается как один из основных проявлений развивающегося в западных странах «восстановительного правосудия» по уголовным делам. Смысл такого «восстановительного правосудия» в западной юридической доктрине сводится к следующему: уголовно-правовой конфликт должен быть возвращен его «участникам».

Только они могут судить о степени тяжести преступления, способах возмещения вреда. Конечно, никто не говорит о том, что уголовное правоотношение должно носить исключительно «горизонтальный» характер, а сам факт преступления может определяться лишь по волеизъявлению потерпевшего — безусловно, приоритетными были и остаются публичные начала уголовного права. Однако, как справедливо отмечает Н. Кристи, особую важность получает подробное рассмотрение того, «что может быть сделано для жертвы прежде всего преступником, во вторую очередь — местным сообществом, и в третью — государством». И только после обсуждения возможностей примирения с потерпевшим от преступления (в первую очередь, от преступления, не относящегося к категории тяжкого и затрагивающего только интересы самой жертвы) может обсуждаться вопрос об уголовном наказании.

Материально-правовым основанием института примирения в уголовном праве стран англосаксонской правовой системы является «незначительность» деяния. Государства континентальной системы права более четко регламентируют основания такого примирения. Европейская правовая традиция считает примирение с потерпевшим обязательным основание освобождения от уголовной ответственности по целому ряду преступлений: обычно в их перечень входят различного рода оскорбительные и клеветнические действия (диффамация), а также посягательства на физическую неприкосновенность личности. При этом в уголовном законодательстве распространена формулировка о том, что эти преступления «не могут повлечь уголовное преследование иначе как по жалобе потерпевшего». В то же время, в силу особых причин («общественного интереса») уголовное преследование за эти же преступления может носить и публичный характер, когда примирение не является обязывающим фактом для суда.

По делам публичного обвинения факт примирения с потерпевшим не является обязательным для правоприменителя, но всегда принимается в расчет при назначении наказания. При этом законодатель нередко связывает пределы уголовной ответственности и наказания преступника не столько с самим фактом примирения, сколько с сопутствующим возмещением потерпевшему вреда. Под таким возмещением понимается «любое материальное приобретение выгоды» потерпевшим.

В более поздних уголовно-правовых актах европейских стран прослеживается тенденция не связывать акт примирения как волеизъявления потерпевшего с обязательным возмещением вреда. Так, например, швейцарский Уголовный кодекс 1937 года (в действующей редакции) устанавливает, что, если деяние наказывается «только по жалобе потерпевшего», то каждый, «чьи интересы нарушены», может «ходатайствовать о наказании лица» — то есть по существу сам потерпевший определяет наличие преступного деяния как такового (ст. 28).

Право на подачу «жалобы» обладает опекун несовершеннолетнего или недееспособного, а также любой родственник умершего потерпевшего. Перечень деяний, преступность которых определяется самим потерпевшим, в УК Швейцарии специально не установлен — однако, в Особенной части всякий раз указывается, какое именно преступление считается таковым, если подана жалоба потерпевшего (например, это оговорено в статьях об оскорблении и клевете статьях 173-177).

Кроме этого, швейцарский УК устанавливает специальный срок, в течение которого может быть подана жалоба — три месяца с того дня, когда потерпевшему стало известно о деянии (ст. 29).

Но особенно для нас важным является тот факт, что при подаче жалобы хотя бы на одного из соучастников в равной мере преследуются все соучастники (принцип «неделимости» жалобы).

УК Швейцарии не называет примирительную сделку «примирением» как таковым, употребляя термин «отзыв жалобы» (ст. 31).

Такой отзыв может быть произведен потерпевшим абсолютно на свое усмотрение до вынесения приговора судом первой инстанции. Повторная подача жалобы на одно и то же деяние не допускается. Таким образом, швейцарское уголовное законодательство признает за потерпевшим право определяющего субъекта уголовного правоотношения по ряду преступных деяний, и его волеизъявление является обязательным условием наличия либо отсутствия государственного уголовного преследования и в целом, соответственно, уголовной ответственности причинителя вреда.

Но наиболее последовательно процедура возбуждения уголовного преследования и его прекращения по делам частного обвинения регламентирована в германском Уголовном законе (4-й раздел).

В соответствии с § 77 УК ФРГ, если деяние преследуемо только по жалобе, то подать жалобу, если закон не предусматривает иного, может только потерпевший. В случае смерти последнего право на жалобу переходит на супруга и на детей. Если у потерпевшего после его смерти не осталось ни супруга, ни детей или они умерли до истечения срока подачи жалобы, то право на жалобу переходит к его родителям, а если они умерли до истечения срока подачи жалобы, к братьям, сестрам и внукам. Если родственник потерпевшего участвовал в деянии, то он исключается из числа тех, на кого переходит это право. Право на жалобу не переходит, если уголовное преследование «противоречит ясно выраженной воле потерпевшего». Далее, если лицо, имеющее право на жалобу, недееспособно или ограниченно дееспособно, то жалобу за него может подать его законный представитель и тот, кому поручена забота об этом лице. В случае, когда право на подачу жалобы имеют несколько лиц, то каждый может подать жалобу самостоятельно.

Как и в УК Швейцарии, в уголовном законодательстве Германии указывается, что отзыв жалобы является основанием для прекращения уголовного преследования и, соответственно, уголовного правоотношения в целом (§ 77d).

Аналогичные положения известны и Уголовному закону Нидерландов (раздел VII).

Примечательно, что УК Голландии в п. «е» ч. 2 ст. 74 дает полномочия прокурору ставить перед субъектом условие компенсации потерпевшему ущерба как основания для дальнейшего примирения с потерпевшим. Выполнение такого условия является основанием для «исключения уголовного судопроизводства за преступление». Данное основание может применяться не только к традиционным делам частного обвинения, но и ко всем остальным уголовным проступкам и преступлениям, караемым не более чем шестью годами тюремного заключения (т.е. к тем преступлениям, которые по российской классификации могут быть отнесены даже к тяжким).

А испанский Уголовный закон знает уникальное основание прекращения уголовной ответственности — прощение виновного потерпевшим (п. 4 ст. 130).

При этом речь идет не о простом волеизъявлении потерпевшего, которое обязательно для суда (если это «предусмотрено Законом») и прекращает материальное правоотношение ответственности. При этом требования к такому «прощению» следующие: прощение должно быть высказано в ясно выраженной форме; прощение должно быть высказано до начала исполнения наказания (ч. 4 ст. 130).

В случае совершения клеветы или оскорбления, право «прощения» принадлежит не только самому потерпевшему, но и его законному представителю (опекуну) — если потерпевший несовершеннолетен либо недееспособен (ст. 216).

Таким образом, Испанский Уголовный кодекс, будучи одним из новейших европейских уголовно-правовых документов, наиболее полно отразил основную тенденцию развития уголовно-правового статуса потерпевшего — тенденцию максимального расширения не просто его прав, но и признания в качестве самостоятельного и значимого субъекта уголовного правоотношения.

Тенденция признания за примирением с потерпевшим основания освобождения от уголовной ответственности за совершение ряда преступлений характерна и для постсоциалистических стран Восточной Европы.

Так, ст. 89 УК Белоруссии устанавливает, что лицо, совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим. В отличие от российского головного закона, не требуется установление того факта, что лицо совершило преступление «впервые», а также загладило причиненный преступлением вред. Тем не менее, белорусский Уголовный закон считает освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим не обязанностью, а правомочием правоприменителя. Представляется, что данное положение (как и аналогичное в УК России) является своеобразным «наследием» советского уголовного права, не признававшего никаких диспозитивных начал.

А новый латвийский Уголовный закон, говоря о возможности освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего уголовный проступок и «достигшего мирового соглашения с потерпевшим», специально оговаривает, что данное основание не распространяется в случае совершения преступления против несовершеннолетнего (ст. 58).

Видимо, реформируя уголовное законодательство, латвийский законодатель не совсем последовательно воспринял общеевропейскую тенденцию к возможности примирения с представителями потерпевшего в указанной ситуации.

В любом случае, анализ источников современного уголовного права зарубежных государств позволяет прийти к выводу о том, что примирение с потерпевшим является последовательно эволюционирующим основанием освобождения от уголовной ответственности, что обусловлено развитием частных начал в самом уголовном праве.

В странах континентального права примирение правонарушителя с потерпевшим обычно оформляется в виде публичного договора. Так, в Нидерландах, Бельгии, Франции такое примирение получило название «трансакции» (transaction), под которой понимается соглашение между правонарушителем и потерпевшим, «сопровождаемое взаимными уступками».

Бельгийский закон от 10 февраля 1994 года установил, что по ряду преступлений достаточно письменного признания вины правонарушителем, и потерпевший получает бесспорное возмещение вреда в гражданском порядке, а уголовное производство по делу прекращается.

Справедливости ради надо отметить, что подобная процедура ставит под сомнение абсолютность презумпции невиновности, на что обратил внимание Конституционный Совет Франции в своем решении от 2 февраля 1995 года, посвященном применению трансакции в уголовной юстиции Франции.

В странах общего права при «незначительных нарушениях уголовного закона» (кстати, приравненных по своему существу к административным деликтам), применяется примирение с потерпевшим в виде «процедуры фиксированных штрафов» (fixed penalty procedure).

В связи с этим производство по такого рода «нарушениям» вообще расценивается как аналог производства по делам об административных правонарушениях. Движение дела продолжается, только если правонарушитель откажется добровольно уплатить штраф в доход государства. Кроме системы «фиксированных штрафов», в континентальном и англосаксонском праве с 70-х годов ХХ столетия применяется еще одна разновидность примирения преступника с потерпевшим, получившая название «медиации» (mediation).

Суть этого вида примирения состоит в полном разрешении конфликта между нарушителем и жертвой. Медиация четко не закреплена в законодательстве зарубежных стран в силу значительных диспозитивных начал в уголовном праве (особенно в государствах общего права).

Тем не менее можно выделить следующие ее разновидности:

а) «простая медиация»: прокурор вправе до вынесения решения по публичному иску и с согласия сторон принять решение о медиации, если он считает, что такая мера способна обеспечить возмещение вреда, причиненного потерпевшему; прокурор может также прибегнуть к помощи какой-либо общественной организации в улаживании конфликта между потерпевшим и правонарушителем (ч. 4 ст. 61 УПК Франции);

б) «комбинированная медиация», в которой соединены черты простой медиации и трансакции. Так, например, в германском законодательстве установлено, что прокурор может прекратить публичное преследование, если правонарушитель не только загладит вред потерпевшему, но и внесет определенную сумму в доход «общеполезного учреждения или в казну».

Таким образом, в странах как общего, так и континентального права прослеживается стремление к законодательной регламентации разрешения конфликта между преступником и потерпевшим путем различных форм их примирения. Нельзя не отметить тенденцию к сглаживанию отличий между разными формами примирения с потерпевшим в существующих правовых системах. Наряду с этим в механизме обеспечения прав потерпевшего от преступления возрастает роль судов общей юрисдикции.

Все сказанное свидетельствует о дальнейшем углублении диспозитивных начал в уголовном праве развитых зарубежных стран, что является весьма положительным проявлением их эволюции. Также нельзя не отметить тенденцию к сглаживанию отличий между разными формами примирения с потерпевшим в рамках уголовно-материального правоотношения в существующих правовых системах. Наконец, надо сказать, что развитие института примирения с потерпевшим играет в зарубежных странах большую роль в государственной уголовной политике — а именно в реализации вышеназванной идеи «восстановительного правосудия», ставящей своей задачей как всемерную защиту прав потерпевшего, так и достижение большей эффективности ресоциализации преступника. Так, например, во многих странах мира социальная реабилитация несовершеннолетних правонарушителей осуществляется в рамках государственных программ примирения жертвы и правонарушителя (Victim-Offender Reconciliation Programs), также известных как программы посредничества (Victim-Offender Mediation Programs).

Они включают в себя организацию встреч правонарушителя и жертвы лицом к лицу, а правонарушители отвечают за совершенное ими, заключая примирительный договор с жертвой, в котором обязуются возместить ущерб преступления.

Глава 2. Теоретические и практические проблемы примирения

сторон в уголовном судопроизводстве

Следует уточнить, что в законе не описана детально вся процедура примирения. Естественно, что нормы права должны содержать лишь самые существенные моменты.

В целом, говоря об организационно-тактических условиях примирения, следует определиться со следующими вопросами:

1)лица, участвующие в примирении, и процесс достижения мира;

2)оформление достигнутого примирения.

В настоящей работе уже отмечалось, что достижение примирения возможно между лицом, совершившим преступление и потерпевшим. Указывалось также, что круг субъектов примирения уже круга субъектов, участвующих в примирении.

В юридической литературе вопросу о том, какие лица, кроме пострадавшего и виновного, могут участвовать в примирении, не уделяется должного внимания. Люди, вступившие в определенный конфликт друг с другом в связи с совершенным преступлением, находятся под воздействием создавшейся ситуации. При этом складывается тяжелая психическая атмосфера, которая, как правило, не позволяет каждому из них обратиться к другому с предложением о примирении. Примирение часто не реализуется из-за невозможности провести нормальные встречи и переговоры, взаимного недоверия, страха подвергнуться насилию и т.п. Поэтому в таких ситуациях требуется наличие третьего лица, не являющегося участником конфликта, способного оказать содействие в примирении, т.е. выступающего в роли посредника.

На вопрос о том, необходимы ли специальные органы (лица), которые бы выступали в роли посредника между потерпевшим и виновным, оказывая им помощь (юридическую, психологическую, моральную и др.) в достижении примирения, 74.3% работников правоохранительных органов и суда ответили, что этим может заняться адвокат и (или) представитель потерпевшего, 17.1% полагают, что необходимости в специальных органах (лицах), которые бы выступали в роли посредника между виновным и потерпевшим, нет, однако свой ответ они не мотивировали. Лишь 4.3% опрошенных видят необходимость в таких органах (лицах).

Позиция работников компетентных органов представляется неверной. Адвокат, который защищает интересы виновного, у потерпевшего будет ассоциироваться именно с тем человеком, который ему причинил вред. То же самое можно сказать и о представителе потерпевшего: для виновного он будет являться пострадавшей стороной. В случае если предложение о примирении поступит от адвоката (представителя), то у противоположной стороны может возникнуть определенная доля недоверия, основанная на том, что указанные лица действуют ради выгоды для себя и подзащитного (представляемого).

Нельзя, конечно же, исключать того, что содействие в примирении со стороны адвоката (представителя) приведет к желаемому результату, и обе стороны будут удовлетворены исходом дела. Однако все же такое решение вопроса не является идеальным.

Кроме того, следует отметить, что указанные лица в процедуре примирения могут оказать чаще всего только лишь юридическую помощь. Говоря же о процедуре примирения, надо иметь ввиду, что подобная деятельность необходима не только для разрешения криминальной ситуации, но и для выражения чувств участников, их освобождения от психологических состояний и ролей «жертвы» и «клейменного преступника».

Исходя из этого в роли посредника может выступать не обязательно человек, имеющий юридическое образование. Важным принципом работы посредника является нейтральность. На роль ведущего подходят все те, кто способен говорить с людьми и слышать их, кто умеет быть внимательным и не подвержен чрезмерным эмоциям.

В процедуре примирения могут принимать участие защитник и представители сторон.

В случае достижения сторонами договоренности о примирении, судья, прокурор, следователь или орган дознания составляют письменное соглашение сторон о примирении. В соглашении фиксируется разъяснение прав участникам примирительной процедуры, удостоверяется факт возмещения причиненного вреда, достижения договоренности о примирении, а также указываются последствия принятого решения».

Прежде всего, не только участие (тем более контроль), а даже само присутствие указанных автором лиц в процессе примирения не допустимо, так как в этом случае навряд ли можно говорить о восстановлении нормальных отношений между виновным и потерпевшим. Кроме того, у правоохранительных органов и суда и без того достаточно большой объем работы, и было бы не обоснованно увеличить его. Что касается места проведения примирительной встречи, то и здесь нельзя согласиться с мнением Л.М. Володиной. Такое место не должно ассоциироваться с правоохранительными органами, а должно также быть нейтральным.

Наиболее предпочтительной в вопросе о лицах, участвующих в примирении, и об ее процедуре представляется позиция представителей Центра «Судебно-правовая реформа».

Учитывая многолетний опыт зарубежных коллег, представители Центра разработали определенную примирительную технологию, программы примирения, которые в целом отражают идеи восстановительного правосудия. В настоящее время Центр уже имеет определенный опыт работы в сфере восстановительного правосудия.

Примирение между конкретными лицами происходит на так называемой примирительной встрече, которой руководит ведущий. При этом предпочтительно, чтобы ведущие имели квалификацию в психологии, социальной работе, педагогике, но это совершенно не обязательно.

Примирительная встреча проходит на нейтральной территории, не имеющей отношения к правоохранительным органам.

Сначала ведущий встречается с каждой из сторон примирения отдельно, объясняя суть и возможные результаты примирительных встреч. После этого согласовывается дата совместной встречи (при условии, конечно, что обе стороны согласны в ней участвовать).

В этой встрече, кроме пострадавшего и виновного, могут принимать участие их родственники, адвокаты.

С просьбой о проведении примирительной встречи могут обратиться как потерпевший, так и виновный, его адвокат, представитель потерпевшего, родственники и т.п., стороны могут направляться и правоохранительными органами.

Примирительная встреча состоит из 2 этапов.

Первый этап посвящен достижению взаимопонимания. Здесь и правонарушитель, и пострадавший могут высказать, как повлияло на них совершенное преступление. У виновного есть возможность выразить свое раскаяние, попросив у потерпевшего прощение и т.п. В свою очередь и потерпевший может задать интересующие его вопросы, возникшие в связи с совершенным преступлением: почему произошло преступление, почему именно он стал жертвой и т.п.

На втором этапе участниками вырабатывается стратегия выхода из данной ситуации. Положительным исходом примирительной встречи является подписание примирительного договора. Копия договора с документами, подтверждающими его выполнение, направляется в компетентные органы для решения вопроса об освобождении от уголовной ответственности.

Весь этот процесс происходит на добровольной основе, то есть в любой момент и потерпевший, и виновный имеют полное право отказаться от участия в нем.

Примирительная процедура, несомненно, имеет очень важное значение и для виновного, и для потерпевшего, которые благодаря ей достигли примирения. Однако для решения вопроса об освобождении от уголовной ответственности наиболее важным является не процесс, приведший к примирению, а его результат (точнее — доказательства достигнутого примирения).

УПК РФ в ст. 25 Прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим устанавливает, что суд, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело…

Таким образом, в настоящее время доказательством (письменным документом), подтверждающим достижение примирения, является заявление потерпевшего или его законного представителя.

Примирение отличается от прощения тем, что в достижении мира должны участвовать как минимум две стороны. Уже исходя из этого следует сделать вывод о том, что прекращение уголовного дела в связи с примирением должно допускаться только по совместному заявлению виновного и потерпевшего.

Если говорить о названии документа, то, по нашему мнению, его не следовало бы именовать заявлением. На первый взгляд, данный вопрос не имеет принципиального значения. Тем не менее от того термина, который установлен в законе, зависит наше восприятие содержания того или иного понятия.

Заявление — официальное сообщение в устной или письменной форме; письменная просьба о чем-либо.

В юридической литературе документ, подтверждающий примирение, разные авторы именуют по-разному: акт о примирении, соглашение о примирении, примирительный договор.

Понятие «соглашение» в большей мере отражает сущность достигнутого примирения, так как, во-первых, примирение — это, действительно, взаимное соглашение; во-вторых, оно отражает условия достижения мира, права и обязанности «сторон», их взаимоотношения.

Соглашение между лицом, совершившим преступление, и потерпевшим должно быть составлено обязательно в письменной форме в трех экземплярах (по одному для каждой из сторон примирения, а третий представляется в компетентные органы).

Содержание соглашения в каждом конкретном случае будет зависеть от обстоятельств совершенного преступления и условий достижения мира. Однако в любом случае такое соглашение должно содержать следующие сведения: данные лица, совершившего преступление и потерпевшего (его законного представителя), описание событий совершенного преступления и отражение факта признания вины в совершении преступления со стороны лица, совершившего преступление, отражение факта достижения мира, способы и сроки заглаживания причиненного вреда или сведения о том, что потерпевший отказывается от заглаживания вреда. Соглашение также должно содержать сведения о том, что сторонам примирения разъяснены последствия его заключения.

Условия соглашения могут быть изложены в свободной форме, но должны четко отражать позицию потерпевшего о нежелании привлекать виновного к уголовной ответственности и согласие виновного на прекращение в отношении него уголовного дела по нереабилитирующим основаниям.

Следует согласиться с Х. Аликперовым, что в акте о примирении следует отразить:

а) добровольность согласия потерпевшего на примирение;

б) ходатайство потерпевшего перед судом, прокурором, следователем или органом, производящим дознание, об освобождении от уголовной ответственности лица, совершившего в отношении него преступление;

в) заявление потерпевшего о полном заглаживании вреда, причиненного ему лицом, совершившим преступление, или его отказе от необходимости заглаживания вреда со стороны виновного, либо достижении ими договоренности об отсрочке заглаживания причиненного вреда на определенный срок.

Процедуру примирения, как уже отмечалось, детально нельзя отразить в нормах закона, так как это в большей мере психолого-социальный, а не юридический процесс. Однако следовало бы все же в Уголовно-процессуальном законе предусмотреть положение, в соответствии с которым суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе освободить лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред, на основании представленного соглашения о примирении, заключенного между лицом, совершившим преступление, и потерпевшим (или его представителем), и доказательств, подтверждающих, что причиненный потерпевшему вред заглажен.

Это не означает, что вопрос о процедуре примирения должен быть оставлен без внимания. По нашему мнению, практика проведения примирительных встреч Центром «Судебно-правовая реформа» может служить ориентиром в решении этого вопроса.

Л.М. Володина отмечает, что сама по себе примирительная модель процедуры в уголовном процессе может только приветствоваться, она дает немало преимуществ, позволяет устранить последствия преступления «бескровно», без применения мер уголовной репрессии.

Она признает, что «глубоко аналитический и многоаспектный подход к идее смешанного государственно-общественного института примирения в уголовном процессе как одного из элементов восстановительного правосудия безусловно перспективен». Однако далее автор указывает, что, учитывая сложность и многоплановость предлагаемого Центром «Судебно-правовая реформа» проекта, тяжеловесность законодательной машины, отсутствие возможностей государственного финансирования, а также развитых общественных институтов, перспектива эта представляется весьма отдаленной.

Конечно же, не согласиться с этим мнением нельзя. В Российской Федерации в настоящее время существуют объективные факторы, которые тормозят развитие восстановительного правосудия. Однако полностью отвергать это движение нельзя, поскольку оно действительно может приносить положительные плоды.

С точки зрения уголовно-процессуального права освобождение от уголовной ответственности — это отказ государства от отрицательной оценки деяния и лица, его совершившего, выраженный в процессуальном акте.

В процессуальном акте в каждом случае прекращения уголовного дела необходимо описывать события совершенного преступления, ссылаясь на статью Уголовного кодекса, под признаки которой подпадают действия лица.

В юридической литературе положение о том, что освобождение от уголовной ответственности, в том числе и с примирением с потерпевшим, возможно на досудебных стадиях уголовного процесса, вызывает ряд возражений. Они основаны на том, что в постановлении о прекращении уголовного дела презюмируется вина в совершении преступления, в отношении которого прекращается уголовное дело.

В соответствии со ст. 49 Конституции Российской Федерации каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

В.П. Божьев читает, что прекращение уголовного дела без признания лица виновным не соответствует положениям ч. 1 ст. 49 Конституции РФ. Это несоответствие имеет место и при прекращении дела судьей (ст. ст. 221, 234 УПК РСФСР) на этапе, предшествующем судебному разбирательству. Следователь, орган дознания, прокурор, принимая решение об освобождении от уголовной ответственности, вольно или невольно берут на себя функцию разрешения вопросов вины и ответственности. Тем самым их действия вступают в противоречие с нормами ст. 49 Конституции.

А. Ларин, критикуя положения закона в части предоставления органу дознания, следователю, прокурору права прекращать уголовные дела по не реабилитирующим основаниям (в том числе и в связи с примирением с потерпевшим), считает, что это позволяет, во-первых, списывать на невиновных нераскрытые преступления и, во-вторых, освобождать за взятки действительных преступников.

В. Савицкий полагает, что прекращение уголовных дел по не реабилитирующим основаниям предполагает внесудебное признание определенных лиц, совершивших преступление, виновными, что противоречит ст. 49 Конституции Российской Федерации.

По мнению Ю. Кореневского, если речь идет об освобождении от уголовной ответственности, вряд ли можно считать обязательным судебное разбирательство. Если обстоятельства дела установлены достаточно полно и собранные доказательства однозначно свидетельствуют о совершении обвиняемым вменяемого ему деяния; если имеются предусмотренные законом основания для прекращения дела по одному из нереабилитирующих оснований и обвиняемый с таким решением согласен; если против такого решения не возражает ни потерпевший, ни кто-либо другой из участников процесса; если, наконец, судебного разбирательства по данному делу не требуют интересы общества и государства.

Прекращение уголовного дела по не реабилитирующим основаниям возможно, если, во-первых, оно, безусловно, а не заменено различными суррогатами: привлечением к административной ответственности, применением мер общественного воздействия. Во-вторых, прекращение дел по любым не реабилитирующим основаниям должно производиться не иначе как с согласия лица, в отношении которого принимается соответствующее решение.

Здесь сразу же необходимо обратить внимание на следующее. Нельзя не согласиться с Ю. Кореневским и другими авторами в том, что в любом случае прекращение уголовного дела должно производиться только с согласия на то лица, в отношении которого прекращается уголовное дело.

Интересной представляется позиция Р. Куссмауля. Он согласен с тем, что признание лица виновным в совершении преступления может производиться судом только в приговоре, а не в определении о прекращении дела. Если даже органами предварительного расследования собрана совокупность доказательств виновности, они не могут принимать решение о виновности подозреваемого (обвиняемого) в связи с их некомпетентностью (в смысле отсутствия полномочий, а не недостатка профессионализма).

По мнению автора, не является судьей в своем деле и сам подозреваемый (обвиняемый, подсудимый).

Поэтому признание им своей вины и согласие на прекращение дела по любым основаниям не означает доказанности вины в совершении преступления.

Р. Куссмауль считает, что процессуальные акты о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям являются всего лишь препятствием для дальнейшего производства по тому же или по другому делу в отношении того же лица по тому же обвинению, являются процессуальными актами не об установлении виновности, а об отказе от уголовного преследования. Исходя из этого автор предлагает отказаться при составлении постановлений органам расследования и определений судам от формулировок, утверждающих, что лицами, в отношении которых они выносятся, совершены преступления. В описательной части необходимо указывать только, в связи, с чем возбуждено уголовное дело или кто и с каким заявлением обратился в следственные органы, что по этому поводу объясняет подозреваемый (обвиняемый, подсудимый), какие имеются обстоятельства, могущие повлечь отказ от уголовного преследования.

Мнение Р. Куссмауля несомненно заслуживает должного внимания. Следует согласиться с его позицией в той части, что в процессуальном смысле прекращение уголовного дела по не реабилитирующим основаниям — это, прежде всего, отказ от дальнейшего уголовного преследования.

Однако вызывает возражение мнение автора в части содержания процессуального документа, в котором отражается вопрос об освобождении от уголовной ответственности. В каждом случае, компетентные органы все же должны описывать события совершенного преступления, обязательно квалифицируя действия лица. Иначе невозможно будет установить условия освобождения (прежде всего категорию преступления).

Предлагаемая автором модель процессуального решения вопроса не будет соответствовать институту освобождения от уголовной ответственности.

Л.В. Головко, анализируя соотношение между понятиями «освобождение от уголовной ответственности» и «освобождение от уголовного преследования», попытался обосновать совместимость принципа презумпции невиновности и возможности освобождения от уголовной ответственности на досудебных стадиях.

Во-первых, автор предлагает в уголовном процессе вместо лицо, совершившее преступление использовать термин лицо, подлежащее уголовному преследованию. Разница здесь очевидна, так как лицо, подлежащее уголовному преследованию, совсем не обязательно становится лицом, совершившим преступление и подлежащим уголовной ответственности. По его мнению, процессуальный аспект уголовной ответственности совпадает с классическим для уголовно-процессуальной науки понятием уголовного преследования. Во-вторых, речь может идти либо об освобождении от наказания (то есть уголовной ответственности в узком и непосредственном смысле), либо об освобождении от уголовного преследования. Последнее совпадает с освобождением от уголовной ответственности только тогда, когда мы имеем в виду ее процессуальный аспект (привлечение к уголовной ответственности как синоним привлечения в качестве обвиняемого и т.д.).

Автор делает вывод, что противоречия между уголовно-политической концепцией освобождения от уголовной ответственности и принципом презумпции невиновности не станет только тогда, когда освобождение от уголовной ответственности потеряет свою материально-правовую автономию и будет рассматриваться через процессуальную призму. Автор не призывает к немедленному внесению изменений в УК РФ и УПК РСФСР: «Проблема не в том, чтобы изменить не совсем совершенный закон, но в том, чтобы его правильно толковать. Именно толкование института освобождения от уголовной ответственности должно быть таким, чтобы презумпция невиновности оставалась не «пустым звуком», а реальным принципом для правоприменителя, в том числе прекращающего уголовное дело по «нереабилитирующему основанию».

Как видим, позиция Л.В. Головко совпадает с позицией Р. Куссмауля: вопрос не в том, чтобы изменить существующие нормы закона, а в том, как их понимать. Поэтому ни в коей мере нельзя согласиться с авторами, предлагающими в ст. 49 Конституции РФ изменить понятие преступление, признавая его как установленное приговором суда виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК под угрозой наказания.

Еще раз отметим, что позиция, в соответствии с которой освобождение от уголовной ответственности в уголовном процессе означает прекращение уголовного преследования, представляется обоснованной и не противоречащей презумпции невиновности.

Все законодательные акты Российской Федерации основаны не только на Конституции Российской Федерации, но и на нормах международного права. Эти нормы представляют интерес в связи с исследуемым вопросом.

Часть 1 ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948 г., устанавливает, что каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты.

В ч. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16.12.1966 г. указывается, что «каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону».

Подобное положение содержится и в ч. 2 ст. 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека от 26.05.1995 г.

Как видим, и в том, и в другом документе используется словосочетание «имеет право считаться невиновным», из чего следует, что обвиняемый имеет право на то, чтобы считать себя виновным. Как обоснованно отмечает В.А. Уткин, та трактовка презумпции невиновности, которая изложена в ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, не вытекает из буквального толкования ст. 11 Всеобщей декларации прав человека.

Момент, до которого лицо может считаться невиновным, определен по-разному: во Всеобщей декларации — до разбирательства дела судом, а в Пакте — пока виновность его не будет доказана согласно закону. Таким образом, Пакт допускает внесудебное установление виновности.

Следует сказать, что ныне действующее уголовно-процессуальное законодательство не только не внесло ясности в отдельные вопросы порядка примирения с потерпевшим, но и породило ряд новых.

Заключение

В последние годы предметом всё более пристального внимания со стороны уголовно-правовой и уголовно-процессуальной наук становится проблема отказа от метода бескомпромиссной борьбы с преступностью, который противоречит основополагающим принципам права. Традиционный набор средств против преступности, основанный главным образом на силовом методе, с каждым годом всё меньше даёт ощутимые результаты. В связи с этим не допустим одинаковый подход к оценке разнообразных по своей сути преступлений, который не учитывает всей гаммы обстоятельств содеянного, в том числе мотивов совершения, характера поведения лиц после совершения преступления, исключает возможность дифференцированного подхода к ним. Поэтому в сфере борьбы с преступностью требуется новая концепция государственной политики: новый взгляд как на проблемы преступности и её причины, так и на методы борьбы с ней.

Пересмотр государственной политики следует увязать с разработкой механизма компромисса — наиболее конкретного выражения принципа гуманизма, суть которого в альтернативной угрозе репрессии за содеянное, форме, дающей виновному возможность искупить вину без наказания через позитивное пост криминальное поведение.

Одним из способов является примирение, то есть действующий в законодательстве Российской Федерации институт прекращения уголовного дела и освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. Достижение согласия между конфликтующими сторонами, их примирение признаётся одним из наиболее рациональных способов разрешения конфликтной ситуации, причина которой — совершение преступления.

Признаки рассматриваемого института уголовного процесса позволяют выделить две формы примирения:

1. примирение, основанное на взаимных уступках (потерпевший не желает привлекать виновное лицо; виновное лицо, в свою очередь, возместило потерпевшему ущерб;
2. примирение, основанное на прощении потерпевшим виновного лица (при отсутствии материальных требований потерпевшего к виновному лицу).

Примирение сторон — это право пострадавшего и «причинителя» вреда на урегулирование правоотношений для удовлетворения потребностей. С учётом этого свобода примирения представляет собой действия сторон, совершаемые по собственному выбору, исходя из собственных убеждений и интересов, без принуждения. Примирение, с точки зрения характерных для него признаков, должно быть свободным, добровольным, осознанным, взаимным (согласованным) и активно выраженным в решении.

Посредством ст. 75 УК законодатель пытается склонить виновного к самообнаружению и устранению вредных последствий содеянного, а с помощью ст. 76 УК стремится примирить стороны криминального конфликта без реализации уголовной репрессии. Примирение с потерпевшим и деятельное раскаяние являются различными видами одного явления — позитивной деятельности лица после совершённого им преступления. Отличие примирения от освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности (ст. 78 УК) выражается в том, что освобождение в последнем случае является обязанностью, а при примирении сторон — правом правоприменителя.

Отличие примирения сторон от освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних с применением принудительных мер воспитательного воздействия состоит в следующем:

1) прекращение уголовного дела не носит окончательного характера (освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 76 УК не ставится в зависимость от последующего поведения лица, нежели освобождение от уголовной ответственности по правилам статей 90 УК и 427 УПК. Если несовершеннолетний систематически не исполняет возложенные на него меры воспитательного воздействия, эта мера по представлению специализированного государственного органа отменяется, и материалы направляются для привлечения его к уголовной ответственности);

2) существенные отличия в процессуальных особенностях освобождения;

3) для принятия решения об освобождении несовершеннолетнего от уголовной ответственности с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия не требуется, чтобы он после совершения преступления примирился с потерпевшим и т.п.;

4) при наличии оснований и условий, перечисленных в ст. 76 УК, освобождению от уголовной ответственности подлежат как совершеннолетние, так и несовершеннолетние. Освободить же от уголовной ответственности на основании ст. 90 УК можно только несовершеннолетних правонарушителей (до 18 лет), а в исключительных случаях и лиц в возрасте от 18 до 20 лет (ст. 96 УК).

Законодатель установил «закрытый перечень оснований и условий», при наличии которых лицо, совершившее преступление определённой категории, может быть освобождено от уголовной ответственности с прекращением против него уголовного дела (преследования).

Впервые совершённым следует считать преступление в случаях:

1) когда лицо фактически совершает уголовно наказуемое деяние в первый раз;

2) либо совершает повторное преступление в ситуации, когда за ранее совершённое преступление истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности;

3) либо лицо было освобождено от уголовной ответственности или от наказания;

4) либо судимость была снята или погашена в установленном законом порядке.

Только в этих случаях лицо может претендовать на освобождение от уголовной ответственности.

Разрешая вопрос о прекращении уголовного дела, правоприменитель обязан установить действительность состоявшегося примирения сторон, поскольку указанный факт подлежит доказыванию (п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК), Правоприменитель должен проверять, не является ли согласие потерпевшего на примирение вынужденным — следствием запугивания, угроз и т.д. со стороны лица, совершившего преступление, или его окружения (родственников, знакомых или других лиц).

Признание вины следует рассматривать как обязательный элемент субъективной стороны примирения сторон. Признание вины выражает внутреннее, психическое отношение лица к совершённому и заключается в осознании его противоправности, проявлении сожаления о совершённом им преступном деянии и причинённом вреде, намерении своими действиями возместить ущерб или иным образом загладить вред и впредь не совершать преступлений.

Истинный замысел нормы о прекращении уголовного дела в связи с примирением предусматривает согласие в первую очередь потерпевшего простить обвиняемого, примириться с ним, а не наоборот. Однако примирение обязательно подразумевает соответствующее субъективное отношение к происходящему обеих сторон. Поэтому правильнее было бы использовать формулировку, содержащуюся в самом названии ст. 25 УПК — «примирение сторон». Указанное словосочетание в большей степени отражает реальную картину.

Возмещение причинённого ущерба или заглаживание иным способом вреда, причинённого преступлением, как условие прекращения уголовного дела и освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением сторон, заключается в добровольном, по возможности, полном устранении или смягчении негативных последствий совершённого преступления. Заглаживание причинённого потерпевшему вреда предполагает устранение как материальных, физических, так и моральных последствий преступления. Статья 76 УК подлежит применению и в случае, когда стороны заключили соглашение, где предусмотрели порядок возмещения вреда, причинённого преступлением. В связи с этим в целях защиты законных прав и интересов потерпевшего предлагаем внести в уголовно-процессуальный закон норму о письменной форме утверждения соглашения сторон, в частности, относительно порядка возмещения вреда. Как следствие этого закрепить в ст. 413 УПК возможность возобновления уголовного дела в случае, когда освобождённое от уголовной ответственности лицо не исполняет принятые на себя перед потерпевшим обязательства. Неисполнение гражданско-правовых обязанностей должно обеспечиваться в нашей ситуации не только гражданско-правовыми, но и уголовно-процессуальными санкциями.

Право на получение денежной компенсации за причинённый моральный вред должны иметь не только потерпевшие от преступлений, связанных с посягательством на их нематериальные блага, но и потерпевшие от преступных посягательств на имущественные права и блага граждан»

Принимая решение о прекращении уголовного дела по ст. 25 УПК, компетентный орган должен отразить в постановлении тот факт, что вред не был реально заглажен. При этом особую важность приобретает ссылка на конкретную норму ГК (ст. 9 либо ст. 415).

В первом случае потерпевший вправе в дальнейшем предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства, во втором — он такого права лишается, поскольку прощение долга является основанием прекращения обязательств. Обстоятельства, связанные с действительной волей потерпевшего, должны выясняться наряду с фактами, свидетельствующими о том, действует ли потерпевший добровольно и сознательно. При таких обстоятельствах «заглаживание вреда» при прекращении уголовного дела скорее факультативное, а не обязательное условие, поскольку в соответствии с УПК возмещение может производиться только по иску потерпевшего.

Для достижения практического результата и принятия процессуального решения по уголовному делу заявление о прекращении уголовного дела в связи с примирением должно быть заявлено только уполномоченному лицу. Если нарушенное право принадлежит тому или иному лицу, оно должно иметь возможность в силу общеправового принципа диспозитивности отказаться от его защиты с помощью государственных органов. Поэтому сообщение о примирении какому-либо другому лицу не влечёт никаких правовых последствий. Вместе с тем к наличию у потерпевшего этой возможности нужно подходить дифференцированно, в зависимости от формы уголовного преследования — частного, частно-публичного или публичного с учётом объекта преступного посягательства, его частной или публичной природы, определяющей характер спорного (нарушенного) правоотношения.

Поскольку примирение — акт добровольный и двусторонний, то кроме заявления потерпевшего (его представителя) обязательно должно быть и заявление от обвиняемого (подсудимого) о согласии на прекращение в отношении него дела за примирением сторон. Такое заявление является тем более необходимым, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК лицо, обвиняемое в совершении преступления, может против этого возражать. Если потерпевший высказывает стремление к примирению, пусть даже облачённое в процессуальную форму заявления о прекращении уголовного дела, а его оппонент по делу против этого возражает, в такой ситуации примирения нет, и, соответственно, дело не может быть прекращено ни по правилам ст. 20 УПК, ни ст. 25 УПК.

Таким образом, ст. 76 УК должна содержать лишь материально-правовые основания освобождения от уголовной ответственности, процессуальную форму которой необходимо раскрыть в ст. 25 УПК. Прекращение уголовного дела должно производиться со ссылкой на основание, предусмотренное процессуальным, а не материальным законом.

Предусмотренные статьями 76 УК и 25 УПК основания освобождения от уголовной ответственности и прекращения дела являются самостоятельными, они в корне отличаются от оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 20 УПК.

Суд при разъяснении прав потерпевшему и обвиняемому (под судимому) должны разъяснять возможность прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон при наличии оснований и соблюдении условий, предусмотренных ст. 25 УПК, сообщать о моменте судебного разбирательства, до которого допускается примирение, а также о правовых последствиях примирения. В соответствии со ст. 45 УПК законные представители и представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица.

По смыслу ст. 25 УПК суд вправе прекратить уголовное дело в связи с примирением сторон. Прокурор, выступая в суде в качестве государственного обвинителя, а также осуществляя надзор за предварительным расследованием, имеет достаточно широкий круг возможностей повлиять на прекращение производства по делу. Остальные органы и должностные лица — суд, следователь и дознаватель — наделены гораздо меньшим объёмом прав на прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон (вправе прекратить только- то дело, которое находится в их производстве).

Выявление судом оснований для прекращения уголовного дела означает, что органы уголовного преследования не выполнили требование уголовно-процессуального закона о своевременном прекращении уголовного дела при наличии для этого оснований. В связи с этим уголовные дела прекращаются в суде по истечении определённого промежутка времени, что многократно увеличивает срок судопроизводства до вынесения решения по делу.

Вместе с тем при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон на практике возникают трудности из-за отсутствия чётко закреплённого в УПК механизма примирения, что обусловливается необходимостью внедрения процедуры, эффективно функционирующей в системе уголовного судопроизводства. Для этих целей необходимо выделить отдельную группу уголовных дел, состоящих из дел небольшой и средней тяжести, производство по которым может быть прекращено в связи с примирением сторон.

Основная идея создания примирительного порядка судопроизводства в том, чтобы прекращение производства по уголовным делам небольшой и средней тяжести по не реабилитирующим основаниям производить только в суде. К числу преимуществ судебного порядка по сравнению с досудебным следует относить — личное участие сторон, непосредственное исследование всех доказательств, право обвиняемого на защиту, строгую регламентацию законом судебной процедуры с присущими ей гарантиями, принципами и условиями (гласность, состязательность, устность и т.п.).

Список использованной литературы, Нормативные правовые акты:

1.Конституция Российской Федерации // Российская газета — 21 янв. 2009 — N 7.

2.Всеобщая декларация прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 дек. 1948 г.)

.Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 дек. 1966 г.)

.Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.)

.Рекомендация от 15 сент. 1999 г. Комитета Министров Совета Европы к государствам — членам, посвященная посредничеству в уголовных делах

.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ» 24.12.2001 N 52 (ч. I), ст. 4921.

.Уголовный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ 17.06.1996 N 25 ст. 2954.

Судебная практика:

8.Постановление Конституционного Суда РФ от 27 июня 2005 г. №7-П «По делу о проверке конституционности положений частей 2 и 4 ст. 20, ч. 6 ст. 144, п. 3 ст. 145, ч. 3 ст. 318, частей 1 и 2 ст. 319 УПК РФ в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда г. Мурманска.

9.Определение Конституционного Суда РФ от 5 дек. 2003 г. №447-0 По жалобе Уполномоченного по правам человека в РФ на нарушение конституционных прав гражданки Г.М. Ситяевой ст. 45 УПК РФ.

10.Определение Конституционного Суда РФ от 2004 №152-0 Об отказе в принятии к рассмотрению запроса мирового судьи судебного участка №29 Крымского района Читинской области о проверке конституционности положений статей 217, 225 и 476 УПК РФ.

Литература:

[Электронный ресурс]//URL: https://psystars.ru/diplomnaya/prekraschenie-ugolovnogo-dela-v-svyazi-s-primireniem-storon/

11.Алексеева Л.Б. Практика применения ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека. Право на справедливое правосудие и доступ к механизмам судебной защиты.

12.Аликперов Х.Д. Преступность и компромисс / Х.Д. Аликперов. — Баку, 1992. — С. 43.

.Аликперов Х.Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим / Х.Д. Аликперов // Законность. — 1999. — №6, — С. 11-13.

.Аликперов Х.Д. Социальная обусловленность компромисса в Концепции уголовной политики / Х.Д. Аликперов // Сов. государство и право. — 1991 — №12. — С. 79-86.

.Анощенкова С.В. Примирение с потерпевшим как основание освобождения от уголовной ответственности; уголовно-правовой и уголовно-процессуальный аспекты / СВ. Анощенкова // Государство и право. — 2002 — №10. — С. 101-103.

.Ваксян А.З. Освобождение от уголовной ответственности согласно обшей части УК РФ / А.З. Ваксян // Гражданин и право. — 2000. — №2. — С. 28.

.Виноградова О.Б. К вопросу о конкретизации процессуального статуса участников уголовного судопроизводства при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон / О.Б. Виноградова // Рос. следователь. — 2003. — №1. — С. 23.

.Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка / В. Даль. — М., — 1988. — С 642.

.Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.Л. Петрухина. — М., 2007.

.Конаровский A.M. Категории преступлений и вопросы освобождения от уголовной ответственности / A.M. Конаровский // Рос. следователь — 2003. — №2. — С. 18.

.Красиков А.Н. Примирение с потерпевшим и согласие потерпевшего — «частный сектор» в публичном уголовном праве / А.Н, Красиков // Правоведение. — 1998. — №1. — С. 178-180.

.Кузнецова Н.Ф. Профилактическая функция уголовного закона / Н.Ф. Кузнецова //Уголовное право. — 1998. — №1. — С. 11-20.

.Максудов Р.Р. Институт примирения в уголовном процессе: необходимость и условия развития / Р. Максудов, М. Флямер, А. Грасенкова // Уголовное право. — 1998. — №1. — С. 67-76.

.Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. — М.: Изд-во «Норма». 2004. — С. 45.

.Ожегов СИ. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.О. Шведова. — М., 1999. — С 57.

.Прокудин А.Ф. Примирение сторон в уголовном процессе России: Дис…. канд. юрид. наук: 12.00.09 — Воронеж. 2006.

.Рзаев А.А. Прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям в стадии предварительного расследования / А.А. Рзаев. — Караганда. 1982. — С. 47.

.Руднев В.И. Освобождение обвиняемого от уголовной ответственности в связи с примирением его с потерпевшим: уголовно-процессуальный аспект / В.И. Руднев / Журн. рос. права. — 1999. — №10. — С.

.Симонова Е.А. Примирение с потерпевшим в уголовном процессе России: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. — Саратов. 2002. — 25 с.

.Степанов В. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим // Рос. юстиция. 2000. — №9. — С. 50.

.Савицкий В.М. Потерпевший в советском уголовном процессе / В.М. Савицкий, И.И. Потеружа. — М., 1963. — С. 45.