метки: Достоевский, Христианский, Карамазов, Символ, Философия, Выражение, Значение, Текст Обращение к теме «Христианской символики в творчестве Достоевского» не ново, но и не случайно, в данной работе мы собираемся просмотреть эту тему в синтезе символики и христианского контекста романа. С этой точки зрения, вопрос очень мало изучен. В основном исследователей занимает вопрос идейного диалога Библии и последнего романа писателя. Зачастую, изучая эту тему, забывают о том, что Достоевский, прежде всего художник, а не философ-публицист. Его произведения это все-таки творческий вымысел, выполняющий эстетическую функцию.
В библиотеке нашей страны пока нет монографий, посвященных этой теме. Существуют отдельные статьи, изучающие различные аспекты романа.
Цель предполагаемого исследования состоит в том, чтобы выявить христианскую символику в творчестве Достоевского, в частности в романе «Братья Карамазовы». Задачами данной работы являются: 1) Выявить христианскую символику романа; 2) рассмотреть прямые цитаты и аллюзии со Священной книгой.
Впервые мысль о взаимодействии романа со Священной книгой человечества высказали русские философы в конце 19-начале 20 вв. Среди них такие работы как В.Соловьев «Три речи о Достоевском» — М.,1884; В.Розанов «Легенда о Великом инквизиторе» Ф.М.Достоевского» — СПб. 1894 в кН: Достоевский полное собрание сочинений – Спб,1894,т.1 Н.Лосский «О природе сатанинской. Федор Павлович Карамазов.- Достоевский статьи и материалы/под ред. А.Долинина, — Пб.1922; Лосский «Достоевский и его христианское миропонимание» — Нью-Йорк, 1953.
Несомненно, эти работы дают нам многое для понимания мировоззрения писателя, особенно позднего периода его творчества. В.Иванов («Достоевский и роман-трагедия». – «Русская мысль», 1911,кН.5,6) говорит о новом принципе организации романа Достоевского, утверждает, что последняя работа художника наследует христианскую традицию: утвердить чужое сознание как полноправный субъект, а не как объект. Но, к сожалению, конкретных форм и способов воплощения этого принципа видения мира у Достоевского ученый не дал.
Не будем долго говорить о том, что во времена советской эпохи работы с подобными темами не могли выходить, или же быть полноценными и объективными. Какие-то попытки возвращения к библейской тематике в творчестве Достоевского были предприняты в конце 50х годов, например, статья Белкина «Братья Карамазовы». Далее так же появляются труды, это: Д.С.Лихачев Летописное время у Достоевского. – В кн.: Д.С.Лихачева Поэтика древнерусской литературы. – М.,1967г., М.Б.Храпченко Сюжет и творческий метод.- В кН.: Русско — европейские литературные связи. Сб-к статей – М.-Л.,1966г., А.Латынина «В поисках духовной жизни» («Наука и религия»,1971,№11), Э.Соловьев «Верование и вера Ивана Карамазова» («Наука и религия», 1971, №1) и прочие работы.
5 стр., 2089 слов
... этот единый хор недоброго сознания, раз и навсегда вошедший в его творчество. Роман «Сто лет одиночества» делает просторнее и чудеснее воображаемый мир, возведенный Гарсиа Маркесом в ... потрясающих результатов. Именно аспектам чудесного и волшебного в романе «Сто лет одиночества» хочется посвятить данную курсовую работу, раскрыть отражение мистического реализма, которое так присуще повествованию ...
Также для исследования нашей темы нужно понять, что же такое символ. Как его понимать, потому что, как и многие другие термины, он имеет неоднородную структуру, и каждый исследователь понимает его по-своему. Символ зачастую рассматривается неотъемлемо от мифа и знака.
Рассмотрим несколько работ, которые показались нам наиболее интересными.
- Ю.М.Лотман «Символ в системе культуры// Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. – Т.1 Статьи по семиотике и топологии культуры – Талин, «Александра», 1992.
- Лосев А.Ф. «Знак. Символ. Миф» — Москва, 1982
- Лосев А.Ф. «Проблема символа»
- В.Е.Ветловская «Символика чисел в «Братьях Карамазовых»// Институт русской литературы. Древнерусская литература и русская культура 18-19 вв. Т 26.
1) Лотман вслед за Соссюром говорит о различии между символом и конвенциональными знаками, приписывая первым иконический элемент.
По другой классификационной основе символ определяется как знак, значением которого является некоторый знак другого ряда или другого языка. Этому определению противостоит традиция истолкования символа как некоторого знакового выражения высшей и абсолютной незнаковой сущности. В первом случае символическое значение приобретает подчеркнуто рациональный характер и истолковывается как средство адекватного перевода плана выражения в план содержания. Во втором — содержание иррационально мерцает сквозь выражение и играет роль как бы моста из рационального мира в мир мистический .
Наиболее привычное представление о символе связано с идеей некоторого содержания, которое, в свою очередь, служит планом выражения для другого, как правило, культурно более ценного, содержания. При этом символ следует отличать от реминисценции или цитаты, поскольку в них «внешний» план содержания—выражения не самостоятелен, а является своего рода знаком-индексом, указывающим на некоторый более обширный текст, к которому он находится в метонимическом отношении. Символ же и в плане выражения, и в плане содержания всегда представляет собой некоторый текст, т. е. обладает некоторым единым — замкнутым в себе значением и отчетливо выраженной границей, позволяющей ясно выделить его из окружающего семиотического контекста. Последнее обстоятельство представляется нам особенно существенным для способности «быть символом».
В символе всегда есть что-то архаичное, обычно оно находится в текстах. Символ никогда не принадлежит какому-либо одному синхронному срезу культуры — он всегда пронзает этот срез по вертикали, приходя из прошлого и уходя в будущее. Память символа всегда древнее, чем память его несимволического текстового окружения.
13 стр., 6074 слов
... Эго (власть, правоохранительные структуры), и Суперэго - о последнем писал Фрейд в работе «Недовольство культурой», указывая, что оно «основано на впечатлении, оставленном ведущими личностями, людьми ... как мифология, искусство, религия, политика, социальное образование от семьи до государства и т.д. Культурный психоанализ рассматривает эти продукты как производные системы. Символов и ритуалов, ...
Элементарные по своему выражению символы обладают большей культурно-смысловой емкостью, чем сложные. Крест, круг, пентаграмма обладают значительно большими смысловыми потенциями, чем «Аполлон, сдирающий кожу с Марсия», в силу разрыва между выражением и содержанием, их непроективности друг на друга. Именно «простые» символы образуют символическое ядро культуры, и именно насыщенность ими позволяет судить о символизирующей или десимволизирующей ориентации культуры в целом.
Очень интересно обе тенденции смешиваются в художественном мышлении Достоевского. С одной стороны, Достоевский, внимательный читатель газет и коллекционер репортерской фактологии (особенно уголовно-судебной хроники), видит в россыпи газетных фактов видимые симптомы скрытых болезней общества.
Нужно также различать символ и реминисценцию. Символ существует до данного текста и независимо от него, реминисценция – часть нового текста. Реминисценция идет из текста вглубь памяти, а символ, наоборот, из глубин памяти в текст.
Достоевский постоянно прибегает очень часто к слову неточному, разными способами показывает неадекватность слова.
Итак, символ может быть выражен в форме, которая, с одной стороны, проецируется в плоскости различных текстов, а с другой, трансформируется под обратным влиянием текстов. Символ выступает неким конденсатором всех принципов знаковости, выводит за пределы этой знаковости. Он посредник между синхронией текста и памятью культуры.
Лосев говорит о том, что «Ю. М. Лотман различает в художественном произведении две стороны — моделирующую и знаковую. В своем основном труде «Лекции по структуральной поэтике» моделирующую функцию он рассматривает в связи с познавательной ролью искусства. Что касается знаков, то он относит их к стороне коммуникативной, к тем сторонам художественного произведения, которые открываются при реальном восприятии его читателями, зрителями или слушателями. Лотман под моделью понимает познавательный момент в искусстве, под знаком — коммуникативный» в знаке автор находит неделимую целостность художественного произведения.
Понятие знака в искусстве оказывается функциональным, определяемым как некая материальная данность, как «пучок функций». Семантика всякого словесного знака весьма ограничена и об условности здесь говорить не приходится.
Знак, по Ю. К. Лекомцеву, есть выражение, определенным образом сконструированное. Он пишет, например: «Понятие знака явно или скрыто, связано с противопоставлением я и не-я, т. е. носит гносеологический характер». «Знаки — это неизбежная форма связи человека с внешним миром и с себе подобными». Лекомцев делит знаки на три типа: 1) «знак-изображение»; 2) «знак – индикатор»; 3) «знак – символ».
Лосев считает, что такая типизация знака является вполне приемлемой. Что в ней представляется довольно интересной и достаточно определенно свидетельствующей как о степени смыслового насыщения знака, так и о сближении знаковости и символичности, когда символ является предельно обобщенной знаковостью.
4 стр., 1574 слов
... товарным знаком, т. е. стать объектом правовой охраны. В законе нет перечня этих необходимых условий, однако, их легко можно вывести. Итак, товарный знак - это условное обозначение (символ), ... изобразительных товарных знаков в большой степени определяется их простотой и броскостью. в)0бъемные товарные знаки представляют собой изображения товарного знака в трех измерениях. Предметом такого знака может ...
Лосев, ссылаясь на Лотмана, говорит о насыщении бесконечными смысловыми значениями знака, что очень сильно сближает его с символом.
В Тарту намечаются следующие различные значения термина «знак»: 1) знак как иррелевантная и только виртуально-смысловая область, ни вещь, ни идея вещи, ни психологическое представление о вещи, ни носитель вещи, ни значение вещи, когда вещь толкуется только как она сама и ничто другое;
2) знак есть определенная система отношений между означаемым, означающим, носителем знака и значением знака; 3) знак есть совпадение означающего и означаемого, т. е. внутреннего и внешнего в означаемом предмете, или выражение предмета; 4) знак предмета есть та или иная степень выразительно-смысловой предметности; 5) знак предмета не есть еще структура предмета, но только результат ее требующей своего признания информации; структура же предмета есть его единораздельная цельность, т. е. всегда обязательно система тех или других внутренних отношений в нем, определяющая собой, в свою очередь, и внутреннюю расчлененность знака как информации об этом предмете;6) знак есть интерпретирующий акт и в отношении внезнаковой предметности, т. е. в отношении денотата, и в отношении понятийного содержания предметности, и в отношении результата той или иной понятийной обработки объективной предметности, т. е. в отношении словесной конструкции объективной предметности или в отношении десигната; 7) знак предмета отличается от его значения тем, что он является принципом интерпретирующего осмысления той или другой внезнаковой области (так, в латинском языке слово mens есть знак, но уже в школьном словаре в результате функционирования этого знака в тех или других внезнаковых областях перечисляются такие, например, значения этого знака: «ум, мышление, рассудок, размышление, обдумывание, рассудительность, образ мыслей, настроение, характер, душевный склад, душа, сознание, совесть, мужество, бодрость, гнев, страсть, мысль, представление, воспоминание, смысл, мнение, взгляд, воззрение, намерение, решение, план, желание»).
Повторяем: поскольку слово знак обладает огромным количеством значений, то его удобнее будет называть «символом».
