Актуальность темы работы обусловлена тем, что в условиях, когда существенно повышаются шансы активизации рыночных механизмов, появляются точки роста эффективности и общественного тонуса, сокращаются зоны социального паразитизма и иждивенчества за счет опоры на личностные силы и потенции индивида.
Сокращению дистанции «человек-власть» призвано способствовать становлению «правовой личности». Фундаментом формирования последней по нашему мнению, и должно стать широкое развитие комплексного института теории права и государства, который проявляется в парадигме «право и личность».
Пространство этого правового института определяется в первую очередь такими ориентирами, как поиск путей к более последовательному, глубинному демократизму и гуманизму, к системно-гармоническому сочетанию прав, свобод и обязанностей человека и гражданина, солидарности частного и общих интересов; к всестороннему развитию личности. В этой сфере нельзя сбрасывать со счетов богатый интеллектуальный и практический опыт, накопленный предшествующими эпохами.
Особая актуальность этой проблемы вытекает из ее прямой взаимосвязи с утверждением правовой государственности, насущной необходимости реальной имплементации в жизнь основополагающего принципа, закрепленного в статье 2 Конституции Российской Федерации: «человек, его права и свободы являются высшей ценностью».
Актуальные проблемы взаимодействия права и личности обстоятельно разработаны главным образом в исследованиях М.В. Баглая, А.Г. Бережнова, В.В. Бойцовой, Н.С. Бондаря, Н.В. Витрука, Л.Д. Воеводина, Ю.А.Дмитриева, И.А. Ледях, Е.А. Лукашевой, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, В.А. Патюлина, И.В. Ростовщикова, Ф.М. Рудинского, В.А. Рыбакова, М.С. Строговича, И.Е. Фарбера, Б.С. Эбзеева и др.
Основная цель работы состоит в анализе общих закономерностей взаимодействия, взаимозависимостей и имманентных взаимосвязей между правом и личностью, которые проявляются в нормативно-юридической регламентации и в последующей реализации данных институтов в пространстве и времени демократических преобразований российского общества.
1. Смысл права и его роль в формировании личности
Слово «личность» по меньшей мере двузначно: оно имеет в виду то индивидуальность, то личность в собственном смысле.
Различие индивидуальности и личности схватывает уже обычный язык. Мы склонны сопрягать слово «индивидуальность» с такими эпитетами, как «яркая», «оригинальная», «творческая». О личности же нам хочется сказать «сильная», «энергичная», «независимая». В индивидуальности мы ценим ее самобытность, в личности скорее самостоятельность или автономию.
Право интеллектуальной собственности в России
... курсовой работы: Ш провести анализ и выяснить структуру интеллектуальной собственности; Ш рассмотреть и изучить каждый объект (институт) интеллектуальной собственности (авторское право; смежные права; патентное право; право на иные объекты интеллектуальной ... права и явилась идеологической основой для появления нового правового института - института правовой охраны результатов интеллектуальной ...
Понятие это, глубже всего проработанное Кантом, имеет в виду способность человека быть «господином себе самому» благодаря добровольно выбранным твердым принципам. На арене социальной жизни автономия обнаруживает себя как инициативность, ответственность, предприимчивость, способность строго контролировать свое поведение и подчинять его единой жизненной стратегии.
Сегодня вряд ли нужно доказывать социальную ценность автономного субъекта, а также наличие острой потребности в нем у нашего общества, стоящего перед задачей преодоления многостороннего затянувшегося кризиса.
Секрет производства личности развитых людей (равно как и самобытных, неповторимых, разносторонне одаренных индивидуальностей) никто не знает. Науке известны в лучшем случае лишь некоторые предпосылки их воспитания и сохранения.
Достаточно очевидно, что человек с ярко выраженными сознательно-волевыми качествами не вырастает в тепличных, щадящих условиях. Он формируется требовательностью, но требовательностью особого рода. Из ребенка нельзя выпестовать инициативного, стойкого, ответственного взрослого, если уже заранее не авансировать ему уважение к его личному достоинству. Строгий спрос предваряется в данном случае щедрым гуманистическим кредитом. Именно поэтому он не пригибает своей тяжестью, не отпугивает, не стесняет, а действительно развивает и стимулирует предположенную в ребенке волю.
Даже при самых неблагоприятных социально-политических условиях (например, в обстановке деспотического насилия) у человека остается возможность автономии, хотя бы в смысле ответственного личного выбора. Но горе обществу, если этот выбор требует крайних усилий, если он становится уделом героев, противостоящих множеству опустившихся, затравленных, духовно сломленных людей.
Элементарная и важнейшая предпосылка массового личностного развития заключается в том, что общество гарантирует своим членам возможность автономного поведения. Законодательное признание за каждым человеком его нравственной и интеллектуальной независимости, способности самостоятельно решать, что для него безусловно значимо, ценно и выгодно, есть первоначало права.
Правовые нормы по самой сути своей антиавторитарны: они запрещают обращаться с людьми как с «винтиками» социально-политического механизма, как с безвольными объектами командования и администрирования. Запрет этот пресекает диктаторское посягательство на личность и притом любое — не только корыстное (продиктованное эгоистическими интересами известной общественной группы), но и благонравное, осуществляемое по мотивам заботы об «общем благе». Последнее особенно важно подчеркнуть на исходе нашего столетия, в ходе которого понятия «общее благо», «интересы народа», «общественно-историческая потребность» и т.д. неоднократно наполнялись совершенно произвольным, а то и откровенно демагогическим содержанием.
Право внутренне связано с моралью (достаточно очевидно, что среди правовых запретов не должно быть таких, которые толкали бы человека к безнравственным действиям).
Вместе с тем правовые нормы не могут рассматриваться ни как «подвид», ни как модификация нравственных норм. Это совершенно особый тип регулирования общественного поведения, непременно оставляющий простор («пространство ненаказуемости») для известных неморальных решений и поступков. Пресекая наиболее опасные формы зла, право одновременно (и это далеко не всегда понимается) стоит на страже добровольно выбираемого добра. Оно выстраивает нормативный заслон не только против общепризнанных преступлений (убийства, воровства, шантажа, вымогательства и т. д.), но и против попыток принудительного осчастливливания и принудительного совершенствования людей. Право — принципиальная антитеза патернализма.
Международные акты о праве человека и гражданина на социальное обеспечение
... государства. Рекомендации часто представляют собой более высокий уровень развития международных стандартов в сфере социального обеспечения, и поэтому с их учетом национальное законодательство может прогрессировать ... по не зависящим от них обстоятельствам" (1934). Проблемам обеспечения трудовых прав и социальной защиты пожилых людей посвящена Рекомендация МОТ N 162 "О пожилых трудящихся" ...
В определениях права, которые по сей день фигурируют в наших энциклопедиях, словарях, популярных юридических изданиях, примечательным образом отсутствует понятие свободы самое важное для уяснения смысла правовой нормы. На передний план властно выдвигаются такие выражения, как «регулирование», «управление» и «регламентация» 1 .
Дать краткую дефиницию права, которая разом охватила бы все его функции и все подвиды, задача чрезвычайно трудная, возможно, даже невыполнимая. Но в свете обсуждаемой нами темы, в аспекте традиционного для философии интереса к гуманистической ценности правового порядка, важно акцентировать следующее.
Право это система установленных или санкционированных государством общеобязательных норм, обеспечивающая совместное граждански-политическое существование людей на началах личной свободы и при минимуме карательного насилия. Право не право без законодательных ограничений, которые общество налагает на возможные репрессивные действия самого государственного механизма. Ограничения эти фиксируются в конституции, имеющей смысл наиболее непосредственного выражения воли народа как суверена. Именно конституция, поскольку она определяет взаимные обязанности государства и граждан, есть чистое воплощение законности в ее отличии от указных, полицейских, административно-бюрократических предписаний. Конституция фундамент и сердцевина всей правовой системы.
Существенным разделом конституции как основного закона государства являются права человека (свобода совести, слова, собственности, личной неприкосновенности и т. д.).
Именно они суть чистое воплощение права, то есть безусловно общественного дозволения известных элементарных условий граждански-политического бытия.
Права-свободы, определяющие юридический статус личности, имеют существенное значение для оценки развитости и демократичности данной правовой системы. Их расширение например, включение в их состав социальных прав (на труд, на отдых, на образование, на бесплатную медицинскую помощь и т.д.) является одним из важных показателей общественного прогресса.
Любые конкретные законодательные акты государства, продиктованные соображениями экономической, социальной или политической целесообразности, являются правомерными лишь постольку, поскольку они не противоречат конституции и не нарушают закрепленный в ней юридический статус личности. Последнее особенно важно подчеркнуть применительно к карательному (уголовному) закону.
Диалектика права заключается в том, что оно, с одной стороны, бессильно (декларативно) без государственного вмешательства, а с другой — лимитирует и направляет это вмешательство, превращая его в средство защиты конституционных свобод.
Правовое достоинство уголовного закона заключается, далее, в том, что ему, по строгому счету, вообще нет дела до моего «внутреннего Я»: до моих сокровенных желаний, помыслов, настроений, хотя бы с нравственной точки зрения они и могли быть квалифицированы как «предпреступные». Строгое право не позволяет умозаключать от образа мысли людей к возможным для них поступкам; подобный превентивный надзор оно предоставляет ближайшему окружению индивида: «малым группам», которые строятся на началах профессионального признания, единоверия, единомыслия, дружбы, соседства, родства и могут применять к своим членам лишь моральные (а не карательные, не полицейские) санкции. Безразличие уголовного закона к еще не воплощенным субъективным предрасположениям человека вовсе не является плодом «юридического бездушия», о котором так много рассуждают романтические критики права. Как раз напротив, в этом безразличии выражает себя юридический гуманизм, а именно безусловное предварительное доверие к каждому члену общества. Последнее обеспечивается целой совокупностью требований, закрепляемых в процессуальных кодексах и препятствующих тому, чтобы с людьми обращались как с «потенциальными преступниками». Таковы презумпция невиновности, строго оговоренные правила полицейского вмешательства, задержания и обыска, сохранение тайны следствия, гласность судебного разбирательства, право подсудимого на защиту и т. д.
Правовой статус личности
... 64 Конституции РФ закреплено, что положения главы 2, содержащей права и свободы человека и гражданина составляют основы правового статуса личности в Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, ...
Разработанность и строгость процессуальных гарантий можно назвать мерой цивилизованности всей правовой системы. Ее антидемократические деформации, как правило, выражают себя прежде всего в грубых упрощениях процессуального кодекса. Упрощения эти позволяют стирать различие между действительным и всего лишь вероятным преступлением, осуждать намерение как действие, склонность как намерение, а случайно оброненное слово как симптом преступной склонности.
Нравственный гуманизм часто выражает себя как вера в изначально добрую природу людей. Гуманизм юридический — это доверие не к природе, а к основному личностному измерению человека — к его воле, понимаемой как способность самоконтроля и самодисциплины. Правовая оценка поступка позволяет допустить, что по природе своей люди несовершенны, что у них есть масса дурных склонностей. Вместе с тем она категорически запрещает заведомо предполагать, будто тот или иной индивид настолько личностно неразвит, что не может противостоять своим склонностям. Никакая, даже самая худшая «природа» не предетерминирует преступного деяния. Поэтому никто не вправе прорицать преступления и на этом основании подвергать людей наказанию. Юридический гуманизм выражает себя, таким образом, прежде всего как антифатализм, как признание за каждой личностью неустранимой свободы воли.
Преступление в строго юридическом смысле — это такое событие, которое при любых обстоятельствах могло бы все-таки и не произойти, иначе это не преступление, а либо бедствие (когда, скажем, мать уронила собственного ребенка и зашибла его до смерти), либо действие безумного, невменяемого человека.
Особую трудность для правовой оценки поведения представляет феномен убежденно злой свободной воли, когда преступление совершается не по слабости характера, не под давлением спонтанной склонности, а как бы из принципа человеконенавистничества.
Не отрицая возможности подобного явления, строгое право вместе с тем считает его редким и исключительным. Это, как говорил Кант, «скорее сатанинский, чем человеческий образ действий». Вменять его человеку можно лишь там, где налицо рецидивы правонарушений. Согласно классической теории наказания, преступник-рецидивист может быть поставлен вне закона, и это самая страшная кара, которую знает право.
Конституционные права, свободы и обязанности человека и гражданина ...
... конституционным ограничением прав и свобод человека, представляет собой конституционно-правовое регулирование пределов ограничения данных основных прав и свобод. Соблюдение Конституции РФ и Законов РФ как один из аспектов конституционных обязанностей человека и ...
«Поставить вне закона» — значит отказаться от охраны человеческой личности, позволить обращаться с человеком как со зверем или вещью. Именно на фоне этой формулы делается видимым, осязаемо ощутимым, что всякий, в том числе и уголовный, закон является законом защищающим. Наказание по суду, даже весьма суровое, это благо в сравнении с расправой и линчем.
Безусловное предварительное доверие к человеку, составляющее суть юридического гуманизма, имеет в виду не только его волю, но еще и рассудок, или здравый смысл. Правовая оценка поведения предполагает, что каждый член общества в состоянии сам судить, что является для него выгодным или невыгодным, полезным или пагубным. К признанию автономии нравственной добавляется тем самым признание утилитарной автономии или, как выражался А. Смит, «свободы самостоятельного преследования личного интереса».
Первооснова индивидуальных правомочий — это неподопечность, или статус практической личной независимости (status libertatis).
Государство запрещает себе вмешиваться в такие действия подданных, которые относятся только к их собственному сохранению и счастью и только им могут нанести ущерб. Диктовать индивиду, как ему следует быть благоразумным, запрещается и любым частным лицам. Если же подобное посягательство все-таки имеет место, индивид вправе привлечь государство себе на помощь (через прессу, апелляцию в суд и административные органы).
Это уже область признанных «позитивных притязаний члена общества как юридического лица», или гражданский статус (status civitatis).
Общество обязано удовлетворить жалобы гражданина по поводу стеснения его практической личной независимости и наказать виновных. Мера этого наказания должна определяться в законе, а чтобы это произошло, члену общества необходимо предоставить возможность воздействовать на самое власть и на законодательное творчество. Отсюда вытекает право избирать и быть избранным в законодательные органы, обсуждать и критиковать действия правительственной администрации, участвовать в референдумах и т.д. За индивидом тем самым признается состояние «квалифицированной активной гражданственности», или политический статус (status politicus).
Благодаря ему делается действительным давнее политико-юридическое правило: «Каждый обязан подчиняться лишь такому закону, на который он сам дал согласие».
2. Право как мера свободы и взаимной ответственности личности
и государства
Тысячелетия исторического накопления и обогащения знаний о месте и роли, сущности и содержании, формах права, его генезисе и механизме его взаимодействия с человеком позволяют в гносеологическом ракурсе приступить к обоснованию и оформлению научной теории, раскрывающей характер взаимоотношений личности и права.
Как отмечает B.C. Нерсесянц, историческое развитие свободы и права в человеческих отношениях представляет собой прогресс равенства людей в качестве формально (юридически) свободных личностей.
Он же определяет право как всеобщий масштаб и равную меру именно и прежде всего свободы индивидов, последние же выступают в качестве «материи», носителей, сути и смысла права. «Там, где отрицается свободная индивидуальность, личность, правовое значение физического лица, — пишет B.C. Нерсесянц, — там нет и не может быть права (и правового принципа формального равенства), там не может быть и каких-то действительно правовых индивидуальных и иных (групповых, коллективных, институциональных и т.д.) субъектов права, действительно правовых законов и правовых отношений и в обществе в целом, и в различных конкретных сферах общественной и политической жизни» 2 .
Права человека как педагогическое явление
... неотъемлемой правовой свободы описываются совокупностью прав человека. Таким образом, Права человека – это необходимый, неотъемлемый и неизбежный компонент всякого права, определяющий аспект выражения бытия человека и осуществления формы свободы и равенства людей. Господство права как важнейший аспект правовой ...
Однако, при всей аргументированной убедительности означенного подхода все же полагаем, что он должен быть концептуально дополнен путем выделения центральной пары взаимодействующих в бытии системы «Право и Личность» категорий, имманентно составляющих диалектическое единство. Это вытекает из самой сути правовой науки. Поясним, что речь идет о роли свободы и необходимости в их системной взаимосвязи в процессе реального бытия (как природного, так и социального) человека и права. Здесь же, на наш взгляд, могут быть наведены мосты между естественно-правовыми и позитивистско-правовыми учениями о происхождении и приоритете прав и свобод человека и гражданина.
Анализ взаимоотношений, складывающихся между правом и личностью, требует разъяснения понятий права в объективном и субъективном смыслах, поскольку личность тесно связана с этими феноменами. «В первом случае, — как указывает Н.И. Матузов, — эта связь состоит в том, что нормы объективного права регулируют поведение личности, во втором — в том, что личность использует те возможности, которые открывают перед ней субъективные права и свободы» 3 .
Примечательно, что еще С.Ф. Кечекьян определял субъективное право как право отдельных лиц, составляющее совершенно необходимое понятие правовой системы и правовой науки.
Весьма глубокий и оригинальный анализ признаков субъективного права в его соотношении с властью субъекта права (называемой порой «юридической властью») дан Г.В. Мальцевым. Приведем его суждение в той части, в которой оно посвящено характеристике субъективного права как особой юридической власти субъекта, опирающейся на характеристику этого права как позитивной свободы, включающей в себя свободу принимать решения, выбирать и осуществлять варианты поведения, проявлять волевую активность, направленную во вне. «Собственно говоря, — пишет Г.В. Мальцев, — позитивная свобода человека есть не что иное как принадлежащая ему и должным образом реализуемая власть прежде всего над самим собой, умение распорядиться собственными возможностями, личностным потенциалом и ресурсами. Когда мы говорим, что всякое право очерчивает для человека круг его свободы и власти, мы имеем в виду по сути дела один и тот же круг. Властвующий, безусловно, свободен в пределах того, что ему подвластно; границы его свободы не могут выходить за пределы его власти. Позитивная свобода личности — господство человека над самим собой — получает продолжение и развитие в идее субъективного права как власти, а она означает наличие легальных способов передачи волевого решения управомоченного лица для исполнения другим липом. Здесь мы и подходим к ответу на вопрос, почему юридическая власть субъекта есть именно власть, а не какое-либо другое социальное явление» 4 .
Далее Г.В. Мальцев весьма метко резюмирует, что элементы поведения, свободно избираемого субъектами, сочетаются с элементами нормативно «предписанного» поведения, причем, последние также проходят через выбор субъекта: кто исполняет норму, считается согласившимся с нею. «Реально присутствующая в социальном отношении власть (доминация воли), одного человека над другим или другими — утверждает Г.В. Мальцев, — сознается, нередко переживается, участниками как власть нормы, необходимость подчинения правилу, предусматривающему такую доминацию при определенных условиях. На самом же деле человек подчиняется человеку, принимает к исполнению доминантную волю не из любви к норме или слепой привязанности к правилу, а ради решения близких ему духовных и материальных проблем, в расчете на эквивалентное предоставление, возмещение, награду либо на устранение риска что — либо потерять» 5 .
Социальные права человека
... на всех уровнях – от президента до рядовых граждан. Тема прав человека как одна из наиболее злободневных Реферат Социальные права человека 2 Работа добавлена на сайт bukvasha.ru: 2015-10-28 Заказать ... его особой правовой связью с государством. Данная связь означает как содействие государства в реализации гражданских прав, так и их защиту от незаконного ограничения. Права человека есть неотъемлемые, ...
Как видно, вскрыты новые пласты во взаимосвязях права и личности, подлежащие дальнейшему научному осмыслению в теории права и государства. В этой связи нельзя, по-видимому, не согласиться с обоснованностью сформулированной Д.Ю. Шапсуговым необходимости выделения в понятийном аппарате теоретико-правовой науки структуры собственно права, сделав ее предметом целостного рассмотрения в качестве системы, имманентной частью которой он считает подсистему «Право гражданина, личности», также являющуюся специфической системой в рамках более общей системы 6 .
Анализируя широкий спектр трудов и затронутые в них многоаспектные проблемы, посвященные вышеназванному комплексному правовому институту теории права и государства, полагаем возможным и необходимым предложить специальное название науки о взаимоотношениях в системе «Право и Личность». Речь идет об «антропономии права». Предлагаемое определение «антропономии права» подразумевает системную связь человека (личности) и нормы (закона) в их правовом выражении и тем самым «схватывает» в понятиях квинтэссенцию основной проблемы, генезис и сущность которой и призван изучать специфический раздел теоретико-правовой науки 7 .
Правовая автономия личности не может быть достигнута сама по себе, лишь в частном отстаивании собственных интересов; реализовать ее возможно только сообща на пути совместных практических действий, осуществляемых на началах интерсубъективности, обусловленных правовым статусом человека и гражданина в системе эгалитарных отношений взаимного признания, что требует активного включения личности в общественно — государственные отношения в качестве их непосредственного участника, а не только как ориентированного на собственный успех наблюдателя или «актера».
3. Право как средство обеспечения самореализации личности
Исходным началом при рассмотрении механизма самореализации индивида выступает интерпретация права в качестве меры свободы и необходимости во взаимоотношениях личности и государства. Речь идет о полноте переживания человеком его бытия в обществе, в социально-правовом механизме его отношений с другими людьми. В структуре последнего выделяются: правосознание и правовая установка личности, правовая культура; правомерное поведение, правовая активность и правовая самозащита личности. Причем последние три составляющие не могут не выражаться в правовых поступках, которые и служат важными предпосылками осуществления правовой самореализации личности в социуме.
Волевые качества личности и их развитие у человека
... есть с приобретением человеком контроля над своим поведением, с выработкой волевых качеств личности в какую-либо сложную форму деятельности. Чтобы развивать волевые качества, личности необходимо ставить перед ... Чем больше препятствий преодолеет личность, тем более развитой будет её волевая сфера. Однако травмирующие психику события или действия, направленные против человека, могут ``сломить'' его ...
В качестве системно-связующей функции в области правовой культуры личности выступает правовая деятельность, неразрывно спаянная с правовой активностью человека и гражданина. В контексте последующего анализа правовой активности сама система права, по-видимому, может быть рассмотрена как своего рода теория юридической практики (юридических поступков, в частности).
В этом случае оно (право) будет решать вопросы согласования представлений личности о государстве, в котором она живет, и о правилах поведения, которыми ей следует руководствоваться в своей повседневной деятельности, а также во взаимоотношениях с органами власти, другими общественными структурами и индивидами.
Юридический механизм защиты прав и свобод граждан действует всегда в определенных экономических, политических, социально — психологических условиях, могущих как снижать эффективность провозглашенных правовых ценностей и институтов, так и усиливать их действие.
Демократия неразрывно связана с принципами свободы личности. В свою очередь право как мера социальной свободы личности неразрывно связано с последней. Перефразируя один из тезисов «эсхатологической метафизики» Н.А. Бердяева, можно сказать и о таких двух путях отношения личности к праву, как: 1) подчинение человека праву в качестве одного из его субъектов; 2) человек вбирает в себя право, и право становится как бы частью юридического типа личности 8 . Своего рода индикатором, сигнализирующим о той или иной направленности (нацеленности) вышеуказанного вектора можно считать социально — правовую самореализацию личности, включающую в себя три динамичных составляющих: когнитивно-правовую (правосознание и правопонимание), психолого-правовую (правовая установка личности) и, наконец, поведенческо-правовую (правовая активность и правовая самозащита личности).
В контексте формирования базового принципа нового подхода к единству и целостности системы «Право и Личность», в соответствии с которым именно юридический поступок выступает ведущим элементом, своего рода «квантом» правовой самореализации человека и гражданина, это представляется в достаточной мере обоснованным. Правовая самореализация личности содержит в себе не только потенциальную готовность и возможность для индивида обеспечить как можно полное проявление и утверждение своего правового статуса в обществе, но и действенное юридически значимое (правомерное) поведение, причем с высокой степенью правовой активности.
Полагаем также, что пора поставить и вопрос о постулировании правовой ментальности личности и ее правовом менталитете. В первом случае речь может идти о глубинном понимании корней правовой автономии личности в смысле ее духовно — правовых и интеллектуально — правовых истоков (возможностей).
Во втором случае в качестве правового менталитета, по-видимому, следует понимать реальный уровень развитости правосознания и правовой культуры, присущий определенному индивиду, социальной группе и иной общности людей.
Правовой менталитет связывается с правовой ментальностью через реальные, конкретные личности посредством и благодаря их деятельности. При этом исходным и наиболее древним (филогенетически) духовным образованием является правовая ментальность личности в ее квазисоциальных (зародышево-социальных) связях, затем уже постепенно дифференцируются правовые менталитеты.
Этические кодексы в медицине («Нюрнбергский кодекс», Конвенция ...
... в собственные интересы выступает формой правовой защищенности пациента. Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины гарантирует каждому право ... это необходимость назначения этической экспертизы по каждому исследовательскому проекту, если скоро намечаемый эксперимент будет проводиться с участием людей в качестве испытуемых. В этом отношении ...
В периоды кризисов личность зачастую обращается в поисках опоры к своим собственным силам и решениям, к своему самосознанию и своей самоотверженности. Нельзя не отметить, что громадную роль в достижении подлинно демократичной правовой самореализации личности в России должно сыграть преодоление такой, прежде и теперь еще весьма характерной, черты менталитета российского общества, которой является правовой нигилизм, повсеместно и всегда отрицающий любые нравственно — правовые и социально — юридические регуляторы жизнедеятельности людей. Он обусловливается низким уровнем развития правосознания и правовым бескультурьем, незнанием либо весьма поверхностными представлениями о своих правах и свободах возможностями правовой самозащиты, равнодушием и элементарным пренебрежением правовой автономией личности.
С начала девяностых годов завершающегося тысячелетия в России происходит переориентация прежнего менталитета на более прогрессивный по отношению к ценностному восприятию права и его значения в становлении и жизнедеятельности индивида (личности).
Однако утрата четких социальных целей и гарантий, определенная растерянность и напряженность правосознания, экономические и политические, социально — психологические и нравственные стрессы в общественном бытии существенно затрудняют переход к новой парадигме в отношениях личности и права. Предстоит довольно сложный и длительный путь к утверждению подлинно гармоничных связей человека и государства, личности и права, правового государства в целом. Однако мы убеждены в том, что союз права и личности, равно как и формирование подлинно правового типа личности, не только возможны, но и, в определенной мере, неизбежны.
Заключение
Подводя итог работе, отмечаем следующее. Для общества и взаимодействия людей, разрешения и предотвращения конфликтов между ними важное значение всегда имели проблемы познания, совершенствования и реализации права. Лишь человек среди всех других живых существ обладает разумом, комплексом эмоциональных качеств и способен ощущать и осознавать право, соблюдать правовые установления, приспосабливаться к правовой действительности. Как существо социальное, он в процессе общения с себе подобными может совершенствовать юридические нормы, констуировать все более целесообразные модели общественного поведения, искать компенсаторные механизмы при и нарушении или бездействии этих норм. Словом, человек живет в правовой системе и в силу ряда социально-экономических, политических и других факторов прогрессивного развития не может существовать без права. Человек выступает в качестве единственного, но только пользователя права, в качестве имманентного, но только субъекта правоприменительных, правореализующих отношений.
С другой строны с возникновением социальных групп, слоев, классов и государства у человека появляется возможность активно вмешиваться в процесс правотворчества, создавая новые нормы, приспосабливая сложившиеся правила и обычаи к интересам общества или конкретного слоя, класса. В праве раскрываются и используются новые ценностные качества мощного средства, воздействующего на общественные отношения; оно выступает самым надежным и эффективным посредником между человеком и государственными структурами.
Право в единстве природного, социального и политического выступает в виде важнейшего свойства бытия человека. Человек — существо разумное, справедливое, а значит, правовое.
Список литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://psystars.ru/referat/lichnost-i-pravo/
-
Бердяев Н.А. Опыт эсхатологической метафизики (творчество и объективация).
— М., 2003.
-
Мальцев Г.В. Право и политика в контексте теории власти. — М. Былина, 2010.
-
Матузов Н.И. Право и личность. В кн.: Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. — М.: Юристь, 2011.
-
Нерсесянц B.C. Философия права. — М.: Издат. группа ИНФРА-М-НОРМА, 2009.
-
Общая теория права / Под ред. Ю.А. Дмитриева. – М., 2011.
-
Смоленский М.Б. Антропономия права как наука об общих закономерностях взаимоотношений права и личности. — Ростов-на-Дону, 2009.
-
Шапсугов Д.Ю. Теория государства и права. — Ростов-на-Дону, 2008.
